– А туда то, зачем? – оторопело вытаращившись на меня, тормозит горец.
– Там сейчас твоя жена, – помогая Грасу запереть ворота, объясняю я, – сначала нужно помочь ей. Только никому ничего не рассказывай, понял?
– Понял, – озадаченно кивает певец, еле поспевая за мной.
Пока Грас с Оризом загоняют в сарайчик яков, мы врываемся в нижнее помещение каменной башни. Здесь полутемно и холодно. Под уносящейся вверх винтовой лестницей на грубых нарах жалкой кучкой спят несколько женщин и детей. Немного поодаль стоит простая кровать, на которой под грудой тряпья стонет в беспамятстве бледная, рыжеволосая горянка. Рядом с ней сидит крупная старуха, держа на руках замотанного в старенькое одеяльце ребенка.
– Кто вы такие?! – испуганно охает она, крепче прижимая к себе сверток.
– Сарма, это я! – Бросается к ней Алик, – Почему вы здесь? Где Зарима?!
– Вот она, бедняжка! – принимается рыдать Сарма, – Джарис выгнал нас из дома, и даже дров не дает! А ты то, откуда взялся? Тебя ведь в рабство продали?!
Слегка потеснив Алика, рухнувшего на колени возле кровати, беру Зариму за руку и бормочу команды мику.
– Что теперь делать? – скрипит зубами подоспевший Грас, не сводя глаз с Алика, поливающего слезами безжизненную руку жены.
– Пойдешь с нами, – прижимая к руке роженицы амулет, – поясняю я, – а пока объясни Оризу, как запереть дверь изнутри, и пусть, кроме нас, никого не впускает!
– Пора, – беру за плечо Алика, прослушав сообщение мику о предпринятых мерах.
– Не удивляйтесь ничему, что бы я ни сказала, – наставляю горцев по пути к дому. – Возможно, мне придется солгать, но вы должны подтверждать все. Иначе нам не удастся избавиться от этого подлеца!
Двери дома, как ни странно, оказались не заперты изнутри. Да и кого было опасаться захватчику, ведь Алик с Грасом, по его расчетам, должны находиться сейчас где-то далеко.
Стараясь ступать бесшумно, поднимаюсь по широкой лестнице на второй этаж и осторожно приоткрываю дверь. В большой парадной комнате, освещенной приглушенным светом масляной лампы, тепло и тихо. Полудремлет в кресле у угасающего очага вечносерый жрец, на диванах, расставленных вдоль стен, храпят трое горцев. Судя по количеству пустых кувшинов на столе и запаху медовухи, отмечать продажу чужого замка Джарис начал загодя.
Крепко держа Алика за руку, осторожно пробираюсь к очагу. Грас как тень, следует сзади.
– Документ на обмен! – деловито бросаю равнодушно разглядывающему нас жрецу.
Согласно кивнув, невозмутимый служитель неведомого божества достает бумаги и перо.
– Я, Марта, придворная гадалка мудрой вершины Заидала, отпускаю на свободу своего раба Алексарио, в обмен на его замок вместе со всем находящимся в нем имуществом! – громко диктую жрецу, замечая краем глаза, как вяло зашевелились на диванах крылатые фигуры.