Добравшись до дому, он видит во дворе множество солдат. На самом деле их человек десять-двенадцать, но Яну кажется, будто они кишмя кишат. У обочины дороги два «джипа». Эва разговаривает с офицером. Солдаты пробегают мимо Яна, спешат к месту пожара. «Когда я пришла, они уже были здесь», испуганно сообщает Эва. Офицер — мужчина средних лет, с одутловатым лоснящимся лицом и водянисто-голубыми глазами — равнодушно глядит на Яна и его ружье.
Офицер. Скажите, сколько их выбросилось с парашютами один или двое?
Ян. Мы видели только одного. Да он и был один. Вот именно, один.
Офицер. Вы застрелили летчика?
Ян. Что? Я? Нет. Это еще зачем? С какой стати?
Офицер досадливо пожимает плечами и бормочет, зачем-де тогда было таскать с собой ружье. Один из солдат подходит к нему, что-то тихо говорит. «Пусть висит», — отвечает офицер.
Офицер. Мой вам совет: сматывайте удочки. Завтра к утру они будут здесь. Парашютный десант сброшен в нескольких километрах отсюда. Если удастся, двигайтесь на юг.
Ян о чем-то спрашивает, но ответа не получает. «Джипы» скрываются за каменной оградой в лесу.
Эва и Ян начинают укладывать вещи. Смеркается, но зажигать свет нет времени. Зимняя одежда, остатки консервов, домашняя утварь, ружье, подушка, пледы и одеяла, кошка, такса. А еще сапоги, спички, стеариновые свечи, бутылка водки, тарелки. Три штуки Ян роняет на пол, но Эве сердиться некогда. Все вперемешку — в дорожные сумки, ящики, картонки и мешки. Проходит немного времени, и старенький «форд» загружен доверху. Нет, кошка не поедет, сама тут выкрутится, а вот собаку надо брать с собой.
Наступает ночь. В глубине леса еще виднеется зарево. хотя уже более тусклое. Небо ясное, все замерло в покое.
Из темноты выныривают люди. Бесшумно и неожиданно возникают во дворе, обвешанные оружием, в грязных мундирах, лица в черных разводах. Они вытаскивают Эву и Яна из машины. Эва упирается и получает оплеуху. Ян от удара по затылку падает ничком. Русенбергов оттесняют к дому; скованные ужасом, они стоят рядом у стены, заведя руки за голову. Пришельцы тихо переговариваются, выкидывают из «форда» поклажу, шныряют в доме, лучи карманных фонариков блуждают за окнами.
Солдат. Стало быть, летчика застрелил ты, да?
Ян. Никого я не застрелил.
Солдат. Смотри, будешь врать — тебе же хуже. Ну, ты застрелил летчика?
Ян. Когда мы подошли, он уже умирал.
Солдат. Что ж ты врешь-то все время, а?
С размаху бьет Яна по лицу. Тот падает как подкошенный, однако скоро встает на ноги. Эва что-то кричит, но ее утихомиривают.
Солдат. Здесь что, их патруль недавно побывал?