Один из современников писал о ней в тот период: «Зинаида Николаевна Райх, бывшая жена Сергея Есенина, пришла в мастерские Мейерхольда в кожаной куртке, стриженая — молодая женщина эпохи военного коммунизма… Эпоха формировала новый лик женщины, и Зинаида Николаевна, как истая женщина, примеряла его на себя. Она была красива, заметна, умна, деятельна, честолюбива и скоро заняла видное положение в штабе Мейерхольда и, главное, в его жизни».
Александр Гладков, будущий драматург, а тогда помощник Мейерхольда, вспоминал: «Вскоре в запутанных кривых переулках между Тверской и Большой Никитской можно было встретить тесно прижавшихся друг к другу и накрытых одной шинелью мужчину и женщину. Он знаменит, немолод, утомлен и болен. Она пережила тяжелую драму разрыва с мужем и вела полунищенское существование с двумя маленькими детьми».
В 1922 году Зинаида Райх стала женой Мейерхольда и вселилась в большую его квартиру на Новинском бульваре. Потом туда переехали из Орла и ее родители и дети — Татьяна и Константин.
Отношения Есенина и Зинаиды Николаевны на этом отнюдь не оборвались. Более того, они стали еще более сложными. К ним присовокупились терзания Есенина по поводу детей. Об этом свидетельствуют проникнутые горечью строчки из стихотворения «Письмо от матери», датированном декабрем 1924 года:
Но ты детей
По свету растерял,
Свою жену
Легко отдал другому.
Характерный эпизод, говоривший о душевных терзаниях Есенина, густо замешанных на подогретых вином чувствах, оставил в своих воспоминаниях театральный художник Василий Командерков.
«Как-то я засиделся, — писал он, — в «Стойле Пегаса» с Сергеем Есениным и Вадимом Шершеневичем. Сидели долго, выпито было достаточно. Выйдя поздно ночью, Сергей Александрович сказал, что он хочет повидать своих детей, особенно Костю. Уговоры и доводы Вадима, что уже поздно, не помогли. Вадим пошел домой, а мы направились на Новинский бульвар, где дети жили вместе с матерью Зинаидой Николаевной и Всеволодом Эмильевичем. Поднялись по знакомой крутой лестнице, позвонили, ответа нет. Тогда Сергей Александрович стал стучать, на стук открылась дверь, и через цепочку показался Всеволод Эмильевич. На вопрос «В чем дело?» Сергей Александрович со слезами на глазах стал просить его показать детей. Всеволод Эмильевич говорил, что они давно спят, что ведь ночь, и захлопнул дверь. Я стал уговаривать Сергея Александровича уйти, но это не помогло. И снова стук в дверь. Наконец, дверь отворили. Зинаида Николаевна и Всеволод Эмильевич держали на руках спящих детей. Сергей Александрович, плача, их расцеловал и тихо покинул квартиру. Мы до самого утра сидели на скамейке Новинского бульвара. Сергей Александрович говорил, что очень любит своих детей и задавал вопросы, как так могло случиться, что дети не с ним?»