Они с Есениным шли по Кузнецкому мосту и увидели Шаляпина, который возвышался над толпой, как величественный монумент самому себе. Прохожие пялили на него глаза, тыкали в его сторону пальцами, норовили заглянуть под поля шляпы. Кругом слышался шепот: «Шаляпин!»
«Я почувствовал, — вспоминал Мариенгоф, — как задрожала рука Есенина. Расширились зрачки. На желтоватых, матовых его щеках от волнения выступил румянец. Он выдавил из себя задыхающимся (от ревности? от зависти? от восторга?) голосом:
— Вот это слава!
И тогда, на Кузнецком, я понял, что этой глупой, этой замечательной, этой страшной славе Есенин принесет в жертву свою жизнь».
Но все это было еще впереди. А сейчас следует вернуться во времена юности Есенина и взглянуть на него глазами его знакомых. Нельзя не подчеркнуть, что необыкновенная красота Сергея Есенина играла в его жизни и в его отношениях с женщинами первостепенную роль. Вот как описывал Есенина Николай Сардановский, товарищ Сергея по Константинову:
«Внешне он не производил впечатление человека болезненного, хотя в юности у него были осложнения с легкими. У него было красивое и очень белое лицо. Прекрасные, ярко–синие глаза. Он всегда смотрел вам прямо в глаза. Рот очень подвижный и выразительный. Мягкие, золотые волосы… Он постоянно жестикулировал руками в своей особой, свойственной только ему манере… Он всегда был аккуратно одет, даже с некоторой претензией на щегольство. Будучи очень привлекательным юношей, он обычно говорил мне, что не придает особого значения своему внешнему виду… Позднее он соглашался, что внешность играет немаловажную роль».
Немудрено, что девчонки из Константинова и других ближних сел, собиравшиеся осенью и зимой на веселые посиделки, млели от этого писаного красавца, строили ему глазки, пытаясь принятыми в деревне способами привлечь его внимание. Впрочем, особого труда это не составляло.
Сардановский пишет: «Насколько я припоминаю его, он был чрезвычайно влюбчив, ему очень нравились женщины».
Ему вторит уже упоминавшийся ранее Атюнин:
«Он любил слушать гармонь и поэтому часто посещал посиделки. В своих эскападах он не выделял кого-нибудь из девушек, он любил ухаживать за женщинами, но никому не отдавал явного предпочтения. Только позднее он серьезно влюбился в сестру своего друга Анну Сардановскую. Однажды летним вечером Анна и Сергей, оба сильно раскрасневшиеся, прибежали в дом священника (мать Анны, учительница в селе Дединове, родственница константиновского священника Смирнова, летом обычно приезжала с детьми и жила в гостеприимном доме Смирнова), держась за руки, и попросили монахиню разнять их руки, заявив, «мы любим друг друга и поклялись в будущем пожениться. Разнимите наши руки, и тот, кто предаст клятву и женится первым, пусть будет избит другим хворостиной».