Я оставил книгу регистраций и пошел в привычный обход здания. Соседняя комната была ярко освещенной, большой, холодной и пустой. От пола из серой, без единого пятнышка плитки шел легкий запах антисептика. На противоположной стороне комнаты двойная дверь вела в прихожую, куда приносили трупы. У двери стоял длинный узкий стол. Он был пуст, вычищен и ожидал очередного неизбежного гостя. Холодильник издавал низкий, глухой шум, который, скорее, ощущался, чем слышался. Справа от меня располагались ящики, где содержались мертвые до востребования или постепенного захоронения за счет городских властей. Каждый занятый телом ящик был с этикеткой, как билет на корабль или багаж, этикетка прикреплялась тонкой проволокой к соответствующей ручке. Я тихо засвистел, просто ради любого звука, и начал проверять ярлыки по памяти из книги регистраций. Подходя к ящику № 14, я поймал себя на желании принюхаться. Но вместо этого фыркнул: «Этот Олаф Дейли, со своим серным запахом!». Однако, пройдя пару шагов мимо, я обернулся. На ручке был ярлык. Я слегка наклонился вперед, протянул руку. И свист замер у меня на губах. Я покрутил ярлык в руках. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Выпрямился и почесал затылок. Олаф был стар, но далек от маразма. На него не похоже, чтобы он забыл заполнить ярлык.
Потом я мысленно ухмыльнулся. Старый плут! Решил подшутить над студентом. Я снова засвистел, на этот раз понимающе, но не особенно одобрительно. Взялся за ручку и дернул. Ящик подался вперед и открылся. Мой свист превратился в тоненький вой и прервался.
В ящике лежала красивая белокурая девушка. Я стоял, глядя на нее, переминаясь с ноги на ногу. Черты ее лица были прелестны, кожа, как бледный, нежный бархат. Длинные, густые ресницы отбрасывали тень на лицо. Она была одета в белую нейлоновую форму медсестры с фирменной булавкой на воротнике. На пластинке единственного украшения — тоненькой золотой цепочке-браслете стояли инициалы З. Л.
Я оторвал взгляд от светловолосой девушки и поспешил обратно в приемную. Со стола рванул к себе книгу регистраций. Не хотелось осуждать старика Дейли. Я провел пальцем по дневным выпискам. Поколебался. Посмотрел, перевернул страничку за предыдущий день. Затем на позавчера. Определенно никто не был зарегистрирован в ящике № 14.
Я сжал губы в трубочку, но свиста не получилось. Повернулся к двери морга. В верхней ее части была стеклянная секция. Я посмотрел сквозь стекло. Мне не нужно было открывать дверь. Я оставил ящик № 14 открытым, и светловолосая З. Л. лежала там, реальней, чем жизнь, реальная, как сама смерть.