— Не спрашивай меня о моей работе, пожалуйста… Я уже и так достаточно настрадался от друзей. Я не в восторге от должности ночного приемщика в городском морге. Но есть положительные моменты.
Ведь, с одной стороны, работа дала мне возможность заканчивать учебу в колледже в дневное время и делать большую часть домашних заданий ночью между дремотой и необременительными обязанностями.
Обитатели пронумерованных ящиков не беспокоили меня, пока я ломал голову над проблемой интегралов. Или, по крайней мере, мне так казалось.
В эту самую ночь я, как обычно, подменил Олафа Дейли. Олаф был человеком, не на шутку загруженным работой из-за возраста и протезной ноги. Создавалось впечатление, что каждый день он оживал лишь в тот момент, когда мог сбежать от своих обязанностей. Как всегда, он выпалил «здрассте» и «пока» на одном дыхании и с удивительным проворством покинул морг, помогая себе протезной ногой.
Оставшись один в глубокой тишине приемной, я положил на стол термос, транзистор и пару учебников. Подтянув к себе тяжелую книгу регистрации, я заглянул в нее.
Олаф сделал записи аккуратным паучьи мелким почерком. Мужчина — утопленник. Мужчина и женщина. Погибли в автокатастрофе. Алкоголик, не проснувшийся, когда загорелась его кровать. Мужчина, проигравший драку с ножом. Женщина, найденная мертвой в реке.
День Олафа был обычным. Не поступило ничего типа «божьего одуванчика», как, например, на прошлой неделе вызывающая жалость, грязная, одинокая сумасшедшая старуха. В городских трущобах она считалась великой Четвертой Колдуньей Эндора, имевшей власть над всеми силами тьмы.
Она смотрелась для своей роли, с лицом, как у скелета, кривым носом с бородавкой на кончике, беззубым ртом, свисающим на длинный, острый подбородок, и грязными кудрями волос, падающими на ввалившиеся щеки. Зарабатывая на полуголодное существование предсказанием судеб, снятием дурного глаза, определением счастливых номеров и продажей приворотных зелий, она никогда не накладывала дурной глаз, как сообщили ее соседи. Если колдунья не могла сделать добра человеку, то и не имела с ним дела. Однажды очень жаркой и влажной ночью Четвертая Колдунья поднялась на крышу своего жилища. Никто не знал, подскользнулась она или решила слетать на полную луну. В любом случае ее соскребли с асфальта, принесли сюда и поместили в ящик № 14. Она лежала в морозильной камере четыре дня, прежде чем за ее телом прилетел сын из какого-то дальнего штата. Но для Олафа Дейли она исчезла не так уж быстро. «Готов поклясться, — сказал старик. — В 14-м ящике остался какой-то странный запах типа серы». Я не обратил на это внимание. Единственные запахи, щекочущие мои ноздри, были запахи химлаборатории, где я изо всех сил старался не отстать от группы.
