Из динамика донесся нервный резкий голос прораба строящейся второй ТЭЦ:
— Григорий Иванович! Горят работы нулевого цикла. Обещали два бульдозера — не дали!
— Почему? — тряхнул шевелюрой Иволгин.
— Откуда мне знать? Вы их сами спросите.
Иволгин щелкнул переключателем:
— Горюнов!
— Слушает Горюнов!
— Почему не дал бульдозеры на ТЭЦ?
В динамике захрипело, загудело. Понять начальника механизированного парка было трудно, но Иволгин все-таки разобрался в хаосе помех и сказал:
— Немедленно пошлите бульдозеры! Совсем распустились.
— Да не распустились. В ремонте были бульдозеры! — обиженно донеслось сквозь писк.
— У вас наготове должны быть всегда резервные механизмы. Сколько раз вам говорить?
— Понятно, — отчетливо и неожиданно чисто произнес динамик.
Иволгин выключил селектор и повернулся к собравшимся.
— Все в сборе? Слушаем прораба первого участка. Докладывай, Квасников.
Высокий лысый мужчина в комбинезоне и сапогах-броднях, залепленных глиной, рассказал, как идет строительство жилых домов. Уязвимым местом оказались штукатурные работы: не хватало раствора.
— Что еще за проблема? — удивился Иволгин.
— Самосвалы с утра на простое, — объяснил Квасников.
— Королев, в чем дело?
— Поломался водопровод, — ответил директор цементного завода. — Чиним. Уже теперь исправили. Два самосвала увезли раствор…
— Называется — завод! — едко пробурчал Квасников.
Иволгин с утра был в отлучке — ездил в райисполком, и то, что случилось за время его поездки, видимо, злило его. Выслушав всех, он стал отдавать обычные распоряжения тоном немногословным и резким, как команда. Закончив, достал из ящика стола знакомый всем сослуживцам алюминиевый, ручной работы портсигар и, взяв папиросу, положил его открытым на край стола. Все знали, что это — фронтовой портсигар. А Иволгин хотел, чтобы все помнили, что бои продолжаются, хотя война давным-давно кончилась. Бескровные бои за бетон, за кирпич, за сроки и графики.
Все задымили папиросами, даже некурящий Квасников протянул руку к портсигару и неумело зажег спичку.
…Кабинет опустел. Только в углу на стуле остался низенький широкоплечий пожилой мужчина с маленькими голубыми глазами и толстым шишковатым носом. Это был главбух Солодовников.
— Что так долго был в городе? — спросил главбух.
— Пришлось съездить в колхоз. Сегодня там заканчивают монтаж силовой линии.
— Значит, дадим им свет?
— Дадим. До подводки государственных сетей. А это еще будет не скоро. Им надо механизировать ферму, осветить новый клуб, да и в дома колхозников нужен свет. Движок старый, уже никак не потянет…