— С другой стороны, — вступил в разговор Дмитрий Мартынович, — я знаю по опыту: наша подпольная группа по мере роста будет подвергаться все большей опасности раскрытия. Разведка у Громова, прямо скажу, никудышная, но обольщаться не следует. Рано или поздно он нащупает.
— И что же ты предлагаешь? — спросил Безруков.
— Честно говоря, у меня предложений конкретных пока не имеется, — ответил Хваан и как-то виновато улыбнулся.
— Насчет местного населения, — заговорил Михаил Куркутский, — вы, может быть, и правы. Но тут надо учитывать вот что: в Ново-Мариинске живет самая забитая и нищая часть чукотского населения. Сюда пришли те, которые потеряли не только оленей, но большую часть своей гордости.
— Но и нашим товарищам в центре нисколько не легче, — сказал Хваан. — Поэтому будем вместе искать выход из положения. Когда можно поднять восстание? Во всяком случае, не раньше того, как мы выясним положение на угольных копях и создадим там боевую группу.
— Когда замерзает Анадырский лиман? — спросил Безруков Куркутского.
— В начале декабря лиман должен твердо стать, — не очень уверенно ответил Куркутский.
— Тебе поручается проследить за этим, — сказал Безруков. — А теперь послушаем командиров боевых групп.
Первым говорил Николай Кулиновский. Кто бы увидел его теперь, не узнал бы услужливого, на вид даже глуповатого сторожа и истопника уездного правления.
Сидящий у окна Александр Булатов предупредил:
— Маша идет!
— Спокойно! — сказал Безруков. — Выходите по одному. Без суеты…
Не успели, однако, выйти все, как в комнату влетела запыхавшаяся Милюнэ.
— Они сюда идут!
— Кто они? — встревоженно спросил Безруков.
— Громов и Струков…
— Так! Все уходят! Быстро!
Булатов взял за руку Милюнэ и почти силой увел ее берегом лимана домой.
Милюнэ едва поспевала за Булатом.
— А что с ними будет? А? Я боюсь за них…
Булатов затащил Милюнэ в комнату и, едва переведя дыхание, спросил:
— Что случилось? Кто-нибудь приходил? Что-нибудь говорил?
— О, Булат, ты столько у меня спросил, мне трудно сразу ответить, — простонала Милюнэ.
— Говори!
— Я услышала, — принялась сбивчиво рассказывать Милюнэ, — говорит Струков Громову: скучно нам тут сидеть да водку лакать и в шашки играть… Пойдем-ка к кому-нибудь в гости… Перебрали почти всех, а потом вдруг Струков говорит: давай-ка к Безрукову сходим. Ну, вот и собрались, а я на всякий случай решила предупредить.
— Ты молодец, Машенька! — со вздохом облегчения произнес Булатов и поцеловал Милюнэ.
Когда Громов и Струков вежливо постучались в дверь, они тут же услышали дружное:
— Войдите!