О том достопамятном событии уже сложились легенды, одна причудливее другой.
Все это давно стало сказками, а на шее у Армагиргина висит родовой его божок — священная фигурка ворона, посредника между Армагиргином, его родом и богами.
Погруженный в размышления, Армагиргин шел к своей яранге.
У порога он обернулся к Эль-Элю и попросил его:
— Пусть ко мне придет Теневиль. Армагиргин в одиночестве сидел за низким столиком и молча смотрел на дымящееся вареное оленье мясо.
— Етти, — тихо приветствовал он Теневиля.
— Ии, — ответил пастух.
— Подойди ближе.
Теневиль подошел и, повинуясь жесту хозяина, уселся на бревно-изголовье.
Возле корытообразного блюда — кэмэны — он заметил берестяную коробочку, похожую на проткоочгын. — Ешь, — коротко сказал Армагиргин.
Теневиль взял ребрышко и для приличия поглодал его — негоже отказываться от еды, когда предлагает Армагиргин.
Порывшись заскорузлыми пальцами в коробочке, Армагиргин вытащил куски истлевшей бумаги и разложил их на краю низкого столика.
— Гляди, Теневиль, это царская бумага. Никто из нашего народа не знает, что тут начертано. Да и ты не поймешь, потому что не знаешь тангитанской грамоты. Я прошу тебя, переведи эти значки на дерево. Выбери из моих запасов покрепче, чтобы долго хранилось. Видишь, бумага оказалась слабая, рассыпается в прах.
Армагиргин бережно сложил бумагу в проткоочгын и протянул коробочку Теневилю.
— Я постараюсь сделать, — ответил пастух.
— Погоди, — остановил его Армагиргин. — Ты ешь. Мне надобно с тобой поговорить.
Теневиль взял еще одно ребрышко.
— Вот слушай меня… Ты с малолетства знаешь меня. А я давно приметил тебя. Ты не такой, как другие в нашем стойбище, а может, и среди всего нашего народа… Я вижу — наверное, ты один в нашем стойбище не завидуешь мне и доволен своей жизнью. Так ли это?
— Сегодня я говорил с Тэнантомгыном, — продолжал старик таким тоном, словно побеседовал не с самим богом, а с соседом. — Видно, он и наказал меня, за русского бога и не дал мне потомства. Но Тэнантомгын дал мйе совет. Сделать тебя наследником моим, передать тебе мои стада, мое имя и всю мою силу над людьми… Вот только не знаю, что с этим делать. — Армагиргин кивнул на берестяной проткбочгын. — Сказывают, что Солнечного владыки больше нет. То, что я тебе сказал про наследство, ты на это можешь сейчас не отвечать. Ты думай… А пока мы поедем с тобой во Въэн. Своими глазами поглядим, что там делается. Иди готовься в дорогу, но прежде перенеси мне русскую бумагу на дерево.
Теневиль был освобожден от работы в стадах.
Осторожно вынул полуистлевшие куски царской бумаги и аккуратно разложил, подогнав их друг к другу.