Армагиргин поставил опорожненную чашку.
— Однако что будешь делать с женщиной? — спросил он.
— Пусть живет у меня, — сказал Теневиль.
— Второй женой берешь? — усмехнулся Армагиргин.
— Рад был бы, но пуста моя яранга, оленей своих не имею, — ответил Теневиль.
— Об этом я и толкую тебе, — сказал Армагиргин. — Что зря женщине пропадать? Пусть перебирается в мою ярангу… Будет мне новой женой…
Женщина молчала, и в это мгновение она и впрямь напоминала испуганного, затравленного волком зайчонка.
— Такое счастье приходит человеку не каждый день, — продолжал Армагиргин, чуя невысказанное сопротивление и неодобрение и со стороны Теневиля. — Войдя в мою ярангу, ты сделаешь своего родича Теневиля и моим родственником. Появятся у него олени, станет он владельцем стада, и никто его не будет больше попрекать бедностью… Торговать будет с Черепаком, а может, даже и самим Малковым, много у него будет бумаги от чайных и табачных оберток для забавы… — Армагиргин не сдержался и сам усмехнулся своей речи. — Ну, что молчишь?
Милюнэ заплакала. Он встал, подошел к девушке и положил ей руку на плечо.
— Поплачь, поплачь, это бывает, — ласково произнес Армагиргин. — Так было и с первой моей женой, и со второй, Гуваной. — Армагиргин поправил на поясе кортик и попросил еще чаю.
Пока он пил, Милюнэ всхлипывала все громче и громче, заставив насторожиться спящих в чот-тагине собак.
— Теневиль, не отдавай меня этому старику… Не хочу к нему… Буду тебе верной рабой, лучше ты меня возьми себе второй женой…
Армагиргин был так удивлен, что даже отставил чашку с чаем и повернул голову в сторону девушки.
— Неразумное говоришь, — увещевая, заметил он. — Теневиль еле себя с женой может прокормить, на что ты ему — второй женой?
— Теневиль, что ты молчишь? — услышал Теневиль голос жены.
Слушая разговор, Теневиль видел, как дрожала Милюнэ всем телом, напоминая испуганного звереныша, и жалость охватила его.
Он решительно встал между Милюнэ и Армагиргином.
Армагиргин, не ожидавший такого, удивленно посмотрел на пастуха.
— Видно, ты весь свой разум потратил на пустое придумывание значков. Идем, женщина!
— Она не пойдет, — повторил Теневиль.
Он старался говорить спокойно, пряча свой гнев. Еще сегодня утром он и думать не посмел бы так разговаривать с хозяином стойбища.
— Ах ты безоленный мышеед! — закричал Армагиргин. — Да я тебя выгоню из моего стойбища, и пропадешь ты с голоду и холоду в тундре! Мэркырчгыргын! [Чукотское ругательство]
— Мэй! Мэй! — послышалось снаружи яранги. — Черепак приехал!
Армагиргин сгреб со стены яранги вывешенную для просушки камлейку [Верхний балахон из ткани или оленьей замши для защиты от снега меховой одежды] Теневиля, торопливо напялил на себя и выскочил из яранги.