— Чем могу служить? Прошу, прошу!
Не слушая, а скорее всего не понимая слов, офицер шагнул прямо на приказчика. Тот торопливо посторонился. Следом за офицером ввалились два солдата с автоматами.
Петреску с удивительной для его многопудового тела подвижностью затоптался возле вошедших:
— Домнуле офичер! Товарич! Привет Совет Армата! Я демократ! — тараторил он.
Но необычные гости не ответили ему. Увидев дверь, ведущую в подвал, офицер что-то приказал солдату, и тот быстро сбежал вниз, на ходу зажигая фонарик. Через несколько минут солдат поднялся обратно, обтирая губы рукавом, что-то доложил офицеру. Тот пренебрежительно махнул рукой и, пинком открыв дверь, вошел в комнату. Распахнул платяной шкаф, заглянул внутрь. Выдернул ящик стола, переворошил лежавшие там счета и расписки, выбросил их на пол.
— Домнуле товарич!
Петреску перепугался: дело оборачивалось не совсем так, как он предполагал…
Офицер не обращал на приказчика никакого внимания. Отодвинул диванчик, заглянул под него.
Приказчик похолодел: «Не успел спрятать!»
— Домнуле офичер! Домнуле офичер! — завопил он и упал на колени, ловя руку офицера. Тот кивнул солдатам, они подхватили Петреску под бока, вытащили в сени, столкнули по ступенькам вниз. Хлопнула тяжелая кованая дверь погреба, гулко лязгнул засов. Приказчик, с разлета упавший на каменный пол, сразу же вскочил и приник ухом к двери. Глаза у него полезли на лоб, когда он услышал разговор за нею: говорили по-румынски!
— Ты хорошо задвинул засов, Корнель?
— Да, господин…
Тем временем Марчел Петреску, забившийся в темный чулан, где стояло несколько корзин с пустыми бутылками, напряженно прислушивался: что творится в доме? Вот прозвучали чьи-то шаги, послышался голос отца. О чём он упрашивает русских? Стихло… И вдруг задребезжала посуда, захлопали крышки сундуков, с грохотом повалилась на пол какая-то мебель. Мимо двери чулана кто-то прошел. Вернулся. Остановился. Марчел оцепенел: сейчас его найдут!
Дверь чулана с силой потянули, но она не открылась.
За дверью заговорили по-румынски:
— Странно. Заперта изнутри. А ну, Корнель, нажми хорошенько. Ломиком!
«Меня ищут!» Марчел забился в угол чулана, меж корзинами, судорожно стиснув обеими руками свою трость.
Дверь с треском распахнулась. Марчел в ужасе зажмурился.
— Да это ты? — услышал он знакомый голос. Не веря своим ушам, открыл глаза. На пороге чулана стоял, одетый в форму советского офицера, шеф.
Трость выпала из рук Марчела.
— Как ты сюда попал, Петреску?
Марчел онемел. Минуту назад дрожал, что его найдут русские. Теперь страх стал двойным. Убежал из Бухареста, ослушался шефа… Невольно сжал плечи.