Но старик упрямо вздымал руку:
— О! Рошие!
Распрощавшись с Илие, все трое уселись в повозку, Опанасенко шевельнул вожжами, и она покатилась вниз, по заросшей дороге, длинными петлями спускавшейся к шоссе.
Когда достигли первого поворота, Федьков обернулся:
— Не ушел наш дед-то!
Наверху виднелась фигура в светлой холщовой одежде. Старик недвижно стоял с обнаженной головой и смотрел вслед своим друзьям. А из-за его спины, над вершинами, с той стороны, где за чужими горами и степями оставалась далекая Родина, резво шло к зениту утреннее солнце. С каждой минутой его лучи становились всё теплее, а синие тени, лежавшие поперек пути, всё короче и короче.
Во всю силу свою разгорался ясный день.