— У меня было видение, — сказала я тихо.
— В момент казни Джека? И ты теперь знаешь, как нам найти «Зодиака»?
— Нет, — ответила я и поведала Квентину о мертвой девушке.
Выслушав меня, шеф сказал:
— Крайне интересная история, Ирина. Но каким образом она связана с «Зодиаком»? Девица с браслетом — его первая жертва? Или, наоборот, жертва новая?
— Не знаю, — ответила я честно. — Но у меня такое чувство, что ее смерть имеет самое непосредственное отношение к «Зодиаку» и его преступлениям. Если мы узнаем, кто она такая, та девушка, мы нападем на его след, я уверена.
— Узнаем, но чуть позже, — заявил безапелляционно Квентин, — ибо я не хочу, чтобы ты сейчас принималась за расследование нового убийства.
Мы вернулись домой, Квентин помог мне покинуть «Паккард». Слабость прошла, в голове прояснилось. Мой шеф приготовил на скорую руку яичницу с беконом и заставил меня съесть ее.
— Так-то лучше, — сказал он. — А теперь ты должна отдохнуть! Сегодняшний день был для тебя очень тяжелым.
— Для Джека Тейлора он был последним, — сказала я и отправилась к себе в спальню.
Внезапная усталость охватила меня. Открыв кран и напуская в ванну воду, я уселась на край и задумалась.
… И вот я снова в лесу. Ко мне тянется рука мертвой девушки. Она не причинит мне зла, мне не стоит ее бояться. Браслет, вот что она хочет показать мне! Серебряные диски, позвякивая, качаются на легком ветру. Их всего тринадцать. На дисках изображены искусно выполненные ювелиром знаки Зодиака. Но почему их тринадцать, а не двенадцать? Ведь знаков Зодиака ровно дюжина! Из горла покойницы вырывается сиплый звук, и я наконец разбираю то, что она силится все время сказать мне: «Джихада…»
Я открыла глаза. Вода дошла до самого края ванны. Повернув кран, я выбежала из ванной комнаты и, спустившись, ворвалась в кабинет Квентина.
Мой шеф сидел за массивным письменным столом, заваленным бумагами (Квентин, несмотря на мои старания, не уделял большого внимания порядку, предпочитая творческий хаос), и что-то быстро писал. Завидев меня, он в удивлении вскинул брови и, откладывая в сторону карандаш (все записи он делал синим или зеленым карандашом), спросил:
— Ирина, дорогая моя, отчего ты не отдыхаешь?
— Она снова явилась мне! — простонала я и без сил опустилась в большое кожаное кресло.
Мой шеф, встрепенувшись, подошел ко мне и в волнении произнес:
— Ирина, да ты вся дрожишь! Скажи мне, в чем дело?
Я действительно дрожала, но не от холода (в кабинете Квентина пылал камин), а от ужаса.
— Мы должны узнать, кто такая девушка, которую, вероятнее всего, зовут Джильда, — заявила я и поведала шефу о своем новом видении.