Айрин хмыкнула:
— Я вам ничего не скажу! Мне нечего сообщить.
— Понимаю, — проронила Дана. — Наверное, вас все время угнетало то, что вы не являлись родной внучкой Квентина Мориарти. О, как бы вы хотели занять место Джильды…
— Замолчи, гадина! — закричала Айрин. — Он любил мою мать, хоть она и была ему неродной! Тейлор… Чертов Джек Тейлор, доморощенный астролог, вбил Джильде, которая его часто посещала, в голову, что ей суждено стать великой и прославиться в Голливуде на многие десятилетия, поэтому она и осталась, а не вернулась в Вашингтон. Что и привело к ее смерти! С Тейлора все и началось — его смертью все и завершилось! Есть причины — и есть следствия! И цикл, цикл…
Дана, наблюдая за тем, как бушевавшую Айрин утихомиривают охранники, собрала со стола документы и произнесла:
— А ведь Джек Тейлор оказался прав — Джильда стала великой и прославилась. Хотя и таким страшным образом. Итак, во всем снова виновата любовь…
— Русская пигалица, пойдешь за меня замуж? — спросил меня в который раз миллиардер Константин Снайпс и залился идиотским смехом. — Нет, не пойдешь. Потому что ты — моя любимая сестра Аврора!
— Мистер Снайпс, прекратите, — заявила я. — Забудьте об этой чепухе, глупой выдумке сумасшедшей гадалки. Нет никакого переселения душ. А даже если и есть, то я точно не ваша сестра Аврора. Еще не хватало, чтобы у меня была душа убийцы! Ведь именно она загубила Джильду Свелл и положила начало серии «зодиакальных» убийств. Она, ваша любимая сестричка!
Снайпс закашлялся, а затем прокаркал:
— А я Матильде верю. Чую, ты и есть моя Аврора! О, как же я рад, что обрел тебя, моя родная!
И миллиардер зарыдал, прижав к своей впалой груди мою ладонь.
Я теперь вынуждена терпеть его выходки, так как с недавнего времени числюсь в личных секретаршах старого хрыча. Он предложил платить мне в месяц столько, сколько я получала в родимом издательстве лет за пять. Поэтому я витиевато послала генерального куда подальше, когда он в очередной раз позвонил мне, чтобы отдать распоряжение не тратить попусту казенные тугрики, и переехала во дворец мистера Снайпса. С «грин-кард» и разрешением на работу проблем не возникло — приятно все же иметь в качестве работодателя человека, чье состояние равняется двадцати миллиардам с копейками. За меня к тому же похлопотала и сенаторша Кэтрин Маккормик, весьма влиятельная дама в Вашингтоне, — ведь я помогала разоблачить убийцу ее любимого младшего сына.
Так я и работаю у мистера Снайпса, который велел называть себя нежно на русский (как он вообразил) лад Снаппи. Старик он оказался крепкий и, уволив в одночасье всех своих семнадцать врачей, заявил, что те надули его, когда уверяли, что он отбросит копыта через два месяца. Тот факт, что Снаппи жив до сих пор, доказывает: хронические больные вполне способны пережить всех здоровых. Его раковая опухоль чудесным образом уменьшилась в размере, а затем и вовсе пропала. Снаппи приписал сей медицинский феномен тому, что я стала его ангелом-хранителем — я, Марина Подгорная, с душой его сестры-убийцы Авроры.