— Черт возьми! — сказал Лодинг. — Если у меня когда-нибудь появятся лишние деньги, я пошлю их в ваш караван-сарай в знак признательности за то, что вам не было суждено вырасти в каком-нибудь провинциально-обывательском доме. Привитые там манеры практически неистребимы. И как бы ни огрубел в своих скитаниях Патрик Эшби, нельзя себе представить, чтобы он оттопыривал мизинец, держа чашку с чаем.
Но у Брета с манерами все было в порядке. Сандра даже была разочарована: она ожидала чего-нибудь более колоритного.
— Странно, что ты не держишь вилку в правой руке, — сказала она. Когда Брет поднял на нее вопросительный взгляд, она объяснила:
— Американцы в фильмах сначала режут мясо на кусочки, а потом перекладывают вилку в правую руку и так едят.
— Я еще и резинку не жую, — подсказал Брет.
— Интересно, как они додумались до такого сложного способа обращаться с куском мяса? — сказала Беатриса.
— Может быть, у них поначалу не хватало ножей? — предположила Элеонора.
— Нет уж, ножей у пионеров было достаточно, без ножа они просто шагу ступить не могли, — вмешался Саймон. — Скорее, они так привыкли питаться месивом из котелка, что, когда перед ними оказывался кусок мяса, они и его спешили превратить в месиво.
Слушая этот разговор, Брет думал: «Как это похоже на англичан! Человек, можно сказать, восстал из мертвых, а они спокойно обсуждают, как ведут себя американцы за столом. Никто не хлопает его по плечу, никто не поздравляет его с возвращением, никто даже не обсуждает это возвращение, как это делали бы в любой американской семье. Американцы упивались бы воспоминаниями: «А помнишь, как…» — здесь же этой темы старательно избегают. «Типичные лайми с их гонором», — сказали бы Пит, Хенк и Лефти, мои приятели из Лейзи Уай».
Но, пожалуй, даже на Лефти произвело бы впечатление сияющее счастьем лицо Беатрисы.
— Ты куришь? — спросила она, разливая кофе, и подвинула к Брету сигаретницу. Брет, который курил только один сорт, достал из кармана портсигар и предложил его Беатрисе.
— Я бросила курить, — сказала Беатриса. — Вместо курения свожу дебет с кредитом.
Брет протянул портсигар Элеоноре.
Элеонора взяла сигарету и наклонилась, чтобы прочитать надпись, выгравированную изнутри на крышке портсигара.
— «Брет Фаррар», — произнесла она. — Кто это?
— Это я, — сказал Брет.
— Ты? Но почему Брет?
— Не знаю.
— Тебя так звали в Америке? Брет?
— Да.
— Откуда они взяли это имя?
— Кто их знает. Так уж прозвали.
— Брет? — с восторгом вскричала Сандра. — Можно, я буду звать тебя Брет? Ты не возражаешь?
— Нет. Меня давно уже так зовут.