Каждое слово било сильнее стали. Я вся сжалась, точно пытаясь укрыться от шквала эмоций. В глубине сердца вспыхнула обида. Неужели всё то, что мы делаем ради жизни и процветания Сальхары — недостаточно? И вместо благодарности люди обвиняют нас в своей же подлости и двуличии? Теперь мне стало ясно, почему много лет назад Триумвират принял решение навсегда покинуть землю и переселиться в Высший мир. И как они только находят в себе силы продолжать борьбу, получая за это одни проклятия?..
— Ошибаешься, Ветар… — едва различимо прошептала я. — Ошибаешься.
Принц не ответил, а только улёгся на землю, запахнувшись в тёмную ткань плаща. Я же опустилась на колени перед живой статуей и долго вглядывалась в её непроницаемые глаза, ощущая, как по щекам текут слёзы…
Ночь, лунная ночь…
Осенённая внезапной мыслью, я бесшумно вскочила на ноги, и воззвала к вечному шелесту леса. И, услышав призыв, всколыхнулись ветви, освобождая мне проход. Плеснулась за спиной невесомая ткань крыльев, мир обрёл нелюдскую чёткость зрения. Я скользнула в темноту неуловимой тенью, следую тонкой нити, по которой вёл меня Полуночник.
Десять минут бега или полёта, и я выношусь на залитую лунным светом лужайку. Всю её поверхность устилают нежно-голубые лепестки миниатюро-хрупких цветов ночи — таль-ив-инэ, растущих, по преданиям, только во владениях эльфов. Ещё одна легенда развенчана…
Мягко сажусь на землю, стараясь не повредить грациозные растения. Руки уверенно и сноровисто собирают букет, впитавший в себя вязь созвездий, ласки ветра и неземную боль одиночества. Достойный подарок Фениксу.
Феникс — надежда и опора всего сущего, дитя гармонии, хранитель ключей в мир хаоса — когда ты вернёшься к нам? Ибо вселенная увядает без твоей песни, и все Поющие не в силах восполнить брешь, появившуюся в миг твоей смерти. Возвращайся, Феникс, скорее возвращайся!…
— Боль переполняет тебя, дочь…
Рывком вскидываю голову, слова замирают на губах. Хочется только вечность смотреть на неподвижно зависшую в воздухе изящную и хрупкую фигуру, которая лучится огненной, неистовой и нежной силой. На её лицо, с мягкой и такой знакомой улыбкой, пронизанной печалью. Впитывать в себя её любовь. Любовь ко мне.
Венаор. Мама…
Недоверчиво протягиваю руку, стремясь дотронуться до струящихся складок белоснежного одеяния. Мать, тихо смеясь, отлетает назад, её прозрачные, точно сотканные из искр зарниц, крылья окутывают её золотым ореолом. Она прелестна — она сама красота.
— Не торопись, милая Альни… Здесь присутствует только астральная моя часть, твоё прикосновение развеет её, как дым.