– Давайте я схожу куплю, – радостно вызвалась Марианна.
– Нет, девочка, уже темно. Да и магазин довольно далеко отсюда.
Разговор о кофе должно быть мало волновал Пачиту:
– Подумаешь – кофе, есть и еще о чем поговорить. – И она снова вернулась к тому, что ее интересовало:
– Значит, сеньорита Эстер тебе не нравится? – спросила она Марианну. – А может, ты просто ей завидуешь?
– Я завидую? – возмутилась Марианна. – Глупости ты говоришь! Хотя, – Марианна задумалась, – может, и завидую.
– Зависть – плохое чувство, – заметила Мария.
– Да, ты права, Мария, – согласилась Марианна, – завидовать людям нельзя.
– Постарайся сама стать лучше. Ты заметила, какая Эстер воспитанная? Вот и поучись у нее, – наставительно продолжала Мария.
– Стать похожей на нее? – возмутилась Марианна. – Что я, дура что ли?
– Скажешь тоже, – вмешалась в их разговор Пачита. – Каждый бы хотел походить на нее.
– Хватит вам, болтаете всякую чепуху, – остановила девушек Мария.
– А можно я подам кофе в кабинет? – попросила Марианна.
– Хочешь, чтобы дон Альберто рассердился на меня? Он ведь тысячу раз говорил: ты здесь не служанка. Нет, нет, это моя обязанность подавать кофе.
– Тогда хоть скажи, какой он – друг дона Альберто, молодой или старый? – не отставала Марианна.
– Старый, но очень добрый.
– Значит, он такой же как все богатые господа, которых я знаю, – заключила Марианна.
– Все? И многих ты знаешь?
– Двоих. Один из них – дон Альберто, а другой – друг папы.
По кухне разлился душистый аромат кофе. Мария быстро поставила на поднос чашки, сахар, несколько вазочек со сластями и понесла в кабинет. Пачнта выглянула в окно:
– А вот и Максиме! – закричала она. – Наконец-то приехал. Марианна, скажи ему, пусть не ставит машину в гараж, а съездит в магазин и купит два килограмма кофе.
Марианна радостно выбежала из кухни – наконец-то и для нее нашлось дело.
Дон Альберто заботливо усадил своего друга в кресло. Они дружили всю жизнь, с университетских времен. И потому прекрасно понимали друг друга. Луис де ла Парра посмотрел на своего друга теплым, внимательным взглядом.
– Сейчас ты кажешься поспокойнее, – сказал он.
– Возможно. Видишь ли, я понял, что ничего не могу поделать со своим сыном и решил принимать все, как оно есть. Так что мое спокойствие – это примирение с действительностью, не более того.
Луис де ла Парра откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее:
– Знаешь, вероятно, это и лучше. Может быть, успокоившись, ты найдешь решение проблемы.
– Дело в том, что проблем у меня две: одна с сыном, другая с женой, она-то и мешает Луису Альберто исправиться.