- Иван сказал, что феномен самозамыкания Двери продолжается не меньше суток. Успеем!
- Ты псих.
- Знала, с кем связываешься. Что характерно, я тебя не заставляю. Оставайся дома и жди. Что-нибудь случится - позвони Ивану, он придумает, как меня вытащить.
- Однажды ты шею себе свернешь…
- Клянусь, я точно знаю, что мы не влипнем! Шестое чувство! Наверное, то самое врожденное чутье аргуса!
- Не чутье, а самая натуральная метафизика, - бросила Алена. - Готов? Как я выгляжу?
- Охренительно. Платье тебе очень идет.
- Разумеется, все-таки «Прада», а не китайский ширпотреб. Но у меня стрижка, а…
- Забудь. В тридцатые годы многие женщины носили короткие прически, любой фильм тех времен посмотри!
В общей сложности прогулка через центр Ленинграда заняла два часа тридцать пять минут, с учетом визита на Почтамт. В главном почтовом учреждении города привычно пахло сургучом и пергаментом, суетились курьеры, над входом висели два огромных портрета - товарищ Каганович и товарищ Калинин. Стойки остались с дореволюционных времен: темное дерево, полукруглые окошки касс, исчезли только мониторы компьютеров и навязчивая реклама - по этим признакам современной цивилизации Славик ничуть не скучал.
Возле конторки, где принимали ценные бандероли очереди не было. Оно и к лучшему, незачем сейчас лишние глаза и уши. Славик сдвинул брови, положил на стойку книгу большого формата в темной суперобложке, которую всю дорогу нес в кожаном портфеле обнаружившемся на этой стороне в гостиной комнате квартиры. Представительно сказал пожилому усатому служащему:
- Гражданин, мне нужно отправить этот альбом в Москву. Упакуйте.
- Железной дорогой или аэропланом? - дед употребил старорежимное наименование самолета. Видимо, из «бывших».
- Поездом надежнее, - подсказала Алена.
- Да, - кивнул Славик.
Книгу взвесили, поместили в картонный короб, чтобы не помялась, обернули тонкой мешковиной, перевязали джутовой веревочкой. Капнули на узлы горячим сургучом.
- Адрес напишите сами, - служащий подвинул к Славику чернильницу. - И квитанцию заполните.
Славик шумно выдохнул и вывел на листке плотной почтовой бумаги: « Москва, Кремль, товарищу Сталину ».
Почтовик не проявил ни единой эмоции, даже глазом не моргнул. Принял как нечто само собой разумеющееся.
- Пятнадцать рублей семьдесят пять копеек. Квиточек не забудьте, гражданин.
Через несколько шагов по выходу из гулкого здания Главпочтамта Славик обернулся, подсознательно ожидая увидеть за спиной хмурых типов в плащах с поднятым воротником и надвинутых на глаза шляпах, но не заметил даже постового милиционера. Кажется, леденящие кровь истории о всемогущей госбезопасности следящей за каждым шагом советских граждан несколько преувеличены. Впрочем, кто знает - вдруг подарки товарищу Сталину здесь посылают каждый день в промышленных масштабах?