– С пятью, – сказала Иефа.
– Что?
– С пятью. И еще шаман. Ну, кобольд, о котором ты говорил.
– Иефа, ты что, ясновидящая? – в меру иронично поинтересовался Зулин.
– Нет, у меня просто со зрением все в порядке. На тракте Ааронн сказал, что их было семь и, возможно, еще кобольд. Одного убил гхолл – тут свежая могила возле кустов, а еще один был тяжело ранен – вон, видите, деревца срезаны, его явно на носилках унесли. Раз не закопали, значит, был еще жив. А раз своими ногами не шел, значит, проживет недолго. Так что их пять.
– А кобольд?
– Что – кобольд?
– Кобольда ты откуда взяла?
– Оттуда, что тут валяется такая серебряная штука на порванном шнурке, до которой, если я правильно помню, руками дотрагиваться нельзя. Мне кажется, она такая же, как тот амулет, который мы нашли в палисаднике, возле кузницы. Там были черные тряпочки, а черные тряпочки оказались обрывками одежды шамана, а шаманом был…
– Иефа!
– Нет, шаманом был кобольд.
– Иефа, я что, похож на идиота?! – Зулин почувствовал знакомое глухое раздражение.
– Ну, как тебе сказать… – задумчиво пробормотала полуэльфка.
– Я смотрю, наш бард вполне пришел в себя, – заметил Ааронн.
– Лучше бы ты по сторонам смотрел, – пробурчал Стив, – а не на барда нашего. А то что ж это выходит – Иефа нам и за барда, и за следопыта…
– Стив! – рявкнул Зулин. – Я, кажется, просил тебя помолчать! Ааронн увидел все, что ему нужно было увидеть!
– Просто он собирался нам сообщить об этом уже вечером, у костра, поражая всех невозмутимым видом и следопытской смекалкой, – тихо-тихо сказала Иефа. Ааронн коротко глянул на полуэльфку и усмехнулся. – Зулин, – добавила она значительно громче, – тебе нужен этот амулет? Или можно о нем не беспокоиться?
– Нужен-нужен, – Зулин сердито прошагал к барду и осторожно упрятал амулет в мешочек на поясе. – Нужно осмотреть поляну как следует. Может, найдем еще что-нибудь.
– Ничего мы здесь больше не найдем. – Ааронн поднялся на ноги. – К сожалению, я плохо знаком с погребальными обрядами гхоллов, поэтому придется его просто похоронить.
– Кого? – равнодушно спросил Зулин.
– Друида, – Ааронн внимательно посмотрел на Зулина. – Ты же не предлагаешь его так оставить?
– А, да, действительно, – смутился Зулин.
* * *
Костер был таким теплым, мирным и уютным, что руки сами собой тянулись потрогать огонь. Иефа тихо перебирала струны лютни и думала о том, что все в этом мире одинаково. Если сунуть руку в костер, будет ожог. Если распахнуть душу, в нее плюнут. И чем ласковей и преданней смотрит на тебя твой собеседник, тем вероятнее, что он просто нацелился на твой кошелек, на твое тело, твою свободу или твою жизнь. От этих мыслей Иефе было расслаблено и грустно, и хотелось уткнуться носом в подушку, обнять теплый собачий бок и слушать, как за окном шумит дождь. Когда-то давно у Иефы была собака. Вспоминать об этом было больно.