– Нет, Мо Корте, не ври себе. Ты заразился гордыней от этих вельможных недоумков. Ну конечно – сделать из дурака великого мага – что может быть лучшим доказательством твоей гениальности. Я вбил это в голову не только себе, но и ему, и мы оба успешно в это поверили. Но я не учел одного – идиотизм не лечится. Он пылал жаждой мести, он считал, что я кровно обидел его драгоценную семейку, он хотел наказать меня. Тоже мне, пылкий мститель! Счастье еще, что вместо демона Баатора он притащил сюда хиленького планара. Причем так напортачил, что тот ни черта не помнит.
Зулин перестал ощущать руки. Голова кружилась и гудела. Он чувствовал, как безумие старика передается ему, накатывает черной волной, грозя затопить вовсе. Окружающий мир уплывал куда-то прочь. Нужно было как-то его удержать. Зулин сглотнул, облизал пересохшие губы и решился.
– Послушай… Зодчий… Послушай…
– Великие боги, заговорил! – Мо Корте застыл и воззрился на Зулина с таким изумлением, будто впервые его увидел.
– Зачем ты связал меня?
– Затем, что я не хочу остаться без глаз, любопытный ты мой. Твой вид и так не внушает особого доверия, а если еще учесть некоторые обстоятельства… – тут старик снова впал в веселость и захихикал, – то ты вполне можешь сойти и за демона Баатора!
– Мне плохо… Мне кажется, я болен… Я ничего не помню и не понимаю… Все эти имена… Они мне ни о чем не говорят. Внутри меня пусто, я нуждаюсь в помощи. Эти веревки… Они ни к чему… Я ничего не собираюсь…
– Хватит! – Мо с досадой махнул рукой. – Я сейчас разрыдаюсь. А у меня носовая перегородка искривлена. Гайморит на неделю обеспечен. Как ты думаешь, это сделает меня более сговорчивым? Ладно уж, живи, прекрасное создание… – Зодчий небрежно крутанул в воздухе указательным пальцем, и веревки исчезли. – Кстати, ты хоть знаешь, как выглядишь?
– Нет.
– Сочувствую. Иди сюда. – Мо Корте принял максимально серьезный вид. Зулин с трудом поднялся на ноги, растирая онемевшие запястья.
– Почему… Что такого… Я не понимаю.
Старик медленно и скорбно отступил к стене, задрапированной тяжелой бархатной портьерой.
– Ты готов?
– Да, но я не понимаю…
– Тогда – смотри! – театральным жестом Мо сдернул ткань с зеркала и согнулся в новом приступе сумасшедшего смеха. – Хорош красавчик, а?
Зулин зажмурился. Нет-нет, не то чтобы страшно, но… Как-то неожиданно было видеть то, что отражалось в зеркале. На него растерянно таращился человек (конечно, если это можно было назвать человеком) с угольно-черной кожей, хотя, нет, подумал Зулин, скорее это похоже на тьму, да, на ту тьму, с которой все началось. Волосы на голове светились молочной белизной, а в мозгу почему-то крутилось слово "перевертыш". Все это было бы еще терпимо, но вот глаза… Зулин сглотнул и затравленно посмотрел на мага. Тот ехидно ухмылялся и с интересом наблюдал за реакцией.