— Бросаю, — улыбнулся он в ответ на вопрос Гумилева. — В стотысячный раз, наверное. Держусь третий день. Тянет страшно. Вот окопался здесь, чтобы хотя бы запах как-то успокаивал. В экспедиции решил не курить вовсе.
— Говорят, когда курильщик оставляет свою привычку, он становится очень раздражительным и нервным, — заметил Андрей.
— Вы боитесь, что на борту станции я буду отравлять всем жизнь уже не табачным дымом, а своим брюзжанием? — засмеялся Чилингаров.
— Да тут Свиридов завел разговор о психологическом климате во время экспедиции, — улыбнулся в ответ Гумилев. — Мол, когда в замкнутом пространстве находятся много разных людей, все возможно.
— Не волнуйтесь, Андрей Львович, Чилингаров умеет быть сдержанным, — заверил его полярник. Во время разговора он вертел в руках пластину смартфона, причем делал это очень ловко, словно фокусник. Гумилев заметил, что полярник случайно нажал кнопку вызова.
«Случайно — или как бы случайно? Ум за разум заходит… Сказать ему о барельефе и масонских знаках? — задумался Андрей. — Пожалуй, он мне поверит. Или лучше все же не говорить? Нет, скажу…»
Он уже совсем было решился, но тут скрипнула дверь, и в курительную упругой походкой вошел улыбающийся мужчина в дорогом костюме. Андрей знал его по многочисленным фотографиям в прессе и телевизионным программам, но лично знаком не был.
— О, а вот и гость нашего клуба! — обрадовался Чилингаров, поднимаясь из кресла. — Познакомьтесь, господа: предприниматель Андрей Львович Гумилев — президент Республики Калмыкия Кирсан Николаевич Илюмжинов.
Андрей пожал небольшую, но удивительно крепкую руку Илюмжинова.
— Уважаемый Артур Николаевич несколько преувеличивает, — сияя белозубой улыбкой, мягко сказал тот. — Я уже давно отказался от президентского статуса. Теперь я просто возглавляю республику. А президент у нас… — он выдержал паузу, — президент у нас один, господа.
Устроившись в креслах, мужчины завели неторопливую беседу о мировом финансовом кризисе. Эта животрепещущая тема не сходила с первых полос газет и лент новостных сайтов. От предложения российской стороны на последней встрече большой двадцатки разговор как-то сам собой плавно перетек к новым возможностям, открывающимся в связи с кризисом, и совершенно логично коснулся будущей экспедиции.
— Кстати, — сказал Чилингаров. — Кирсан очень заинтересовался этим нашим предприятием. Он готов принять в нем участие и взять на себя часть финансирования. Что скажете, Андрей Львович?
«Ловко, — глядя в хитрые глаза полярника, подумал Гумилев. — А ведь все было подстроено с самого начала. Чилингаров караулил меня здесь, как кот мышь. Когда я появился, он дал знак Илюмжинову. Теперь я практически проставлен перед фактом: этот калмык предлагает деньги с собой в придачу. Наша экспедиция превращается из чисто научной в этакий арктический вип-вояж. Н-да… Но что-то ответить надо…»