– Как ты меня нашел?
– Новогоднее волшебство.
– Как это?
– На этой площади тебя трудно было не найти, ты – самая заметная девушка. Просто потому, что от тебя много шума и движения.
– А вообще – как? Где вы пропали?
– Пьер сказал, что все это его больше не касается, а мне позвонила Агнесс. Спасибо ей большое. Она отсюда уже ушла, – предупредил он, когда Жозе начала крутить головой, ища подругу.
– К сожалению, у меня завтра… нет, уже сегодня самолет в одиннадцать утра.
– Ты что – сумасшедший? К чему такая спешка?
Шарль вздохнул.
– Мне просто второго утром надо быть на работе. Лучше выспаться в Нью-Йорке, чем в самолете.
– Ну хорошо. Тогда – лети! – И она попыталась развернуться.
Но он, казалось, ее не слушал, только крепко держал в руках.
– Жозе, наконец-то – твои косички. – Он пропускал между пальцами ее волосы. – Я так их люблю!
Она подняла на него глаза. Несколько минут они смотрели друг на друга, Шарль гладил ее косички, потом начал нежно целовать глаза, щеки, шею, губы… Жозе не помнила, что именно она сделала минуту спустя, когда совсем с другим настроением жадно прильнула к нему, и их закружило в новогоднем вихре огней. Наверное, их увлеченность привлекла всеобщее внимание, потому что вокруг быстро собрались люди, стали водить хоровод и прихлопывать в ладоши в такт звучащей музыке, что-то напевая и выкрикивая им.
…Жозе казалось, что по ее спине бегает тысяча мурашек и она покрывается холодным потом… Ей было все равно, что люди вокруг зааплодировали и что-то закричали, когда они перестали целоваться, и кто-то выразительно показал на часы. Ее голос стал, как тогда, после танца у Агнесс: низким и очень мягким, голосом счастливой женщины:
– Знаешь, это опасный праздник. Есть такая примета…
– С кем встретишь Новый год…
– С тем его и проведешь.
– Вот именно. – Он снова прикоснулся к ее губам. – …Жозе, для меня не имеет значения ничего. Мне хорошо сейчас и здесь. Я абсолютно свободен. Я абсолютно твой.
Ночь заканчивалась. На востоке розовело небо.
Агнесс уже целый час с застывшим лицом смотрела на них, сидя на лавочке в сквере. Вокруг нее валялось с десяток окурков.
Им просто не было места в этом городе. Им просто некуда было пойти. Жозе не хотела вести Шарля к мадам Лоик. Та слишком любопытна, начнет задавать много глупых вопросов, испортит все. До самолета – четыре часа. Разве они могут что-то решить?.. Им нужна вся ночь, весь год, вся жизнь! Чтобы насладиться друг другом…
Шарль отвел Жозе домой, дипломатично предложив полететь с ним в Штаты. Она только рассмеялась:
– С таким же успехом я могу предложить тебе остаться здесь навсегда. У меня тоже – работа. И вообще.