Мы заходили туда, заказывали мороженое, под столом разливали и делали вид, что едим то, что заказали.
И вот стоим однажды в большой очереди. Вдруг с визгом подъезжает машина, и из нее выходят Хрущев и Тито. Они подходят к очереди (охрана вокруг засуетилась), и Хрущев спрашивает: «За чем стоите?» Ну, все загудели: вот кафе-мороженое, очередь за мороженым. Хрущев говорит: «Броз, давай мороженого поедим». Тот согласился, и они встали в очередь. Все, конечно: «Никита Сергеевич, что вы! Проходите! Броз, проходите вперед!» Хрущев говорит: «Стоп! Куда же мне проходить, когда у меня и денег-то нет». Тут кто-то из охранников подскочил: «Никита Сергеевич!..» «Нет, – перебивает его Хрущев. – Ты охрана, ты и охраняй. Кто-нибудь даст взаймы?» А у меня в кармане лежала «пятерка». Я говорю: «Пожалуйста!». Он спрашивает: «А хватит?». Отвечаю: «Да, точно хватит, Никита Сергеевич». Тогда Хрущев поблагодарил меня и обратился к охраннику: «Запишите его адрес и пришлите потом деньги». Адрес мой записали: Бауманская улица, дом 3, квартира 6. И мне пришел перевод на пять рублей. А потом я узнал, что меньше чем на десять рублей переводы тогда не принимались.
Все-таки авторитет Никиты Сергеевича нарушил даже почтовые правила.
История эта произошла при открытии подземного перехода на улице Горького.
Сама идея переходов возникла у Хрущева после поездки в Америку. Там он впервые их увидел, и ему, очевидно, очень понравилось. И вот к собравшейся возле перехода толпе подъезжает Хрущев, без охраны – она приехала позже (и вообще, как рассказывали, Никита Сергеевич любил от нее удирать). Хрущев выходит из машины. А в этот момент из толпы неожиданно выскакивает какой-то пьяненький мужичонка, пятится перед Хрущевым и громко причитает: «Ой, Господи! Ой! Ой ты! Ой ты!». И почему-то в конце добавляет: «Хинди – руси! Пхай-пхай!». Наверное, при виде Хрущева ему захотелось выкрикнуть что-то такое одновременно политическое и патетическое. И вдруг Никита говорит: «Я тебе покажу «пхай»! Ах ты говно собачье! Ах ты пьянь! Пошел отсюда на…» – и сказал при всех, куда он его посылает. Мужичонка тут же исчез в толпе. Потом, я помню, к Хрущеву на подушке поднесли ножницы – здор-р-ровые такие, что рука отвалится, пока ими праздничную ленточку разрежешь. Сказали: «Никита Сергеевич, так полагается, вы знаете…» А он, разрезая, долго еще не мог успокоиться и бормотал: «Пьянь… Я тебе покажу “пхай”…»
Однажды Никита Сергеевич Хрущев приехал в Кремль. На елку.
Хрущев должен был приехать с какой-то своей учительницей, но опоздал. И всех детей, которые уже посмотрели одно представление в Георгиевском зале, оставили на следующее, и они, бедные дети, всё смотрели дважды. Приезжает Хрущев с этой своей учительницей. И начинается настоящий цирк, Георгиевский зал переполнен, Никита Сергеевич сидит с учительницей в окружении детей на стульчиках. А неподалеку сидит начальник кремлевской охраны – генерал-лейтенант (не помню уже его имени).