Раздался стук в дверь. Саша спросил поставленным голосом:
– Кто там?
– Это комиссия.
И тогда Саша спросил:
– А скажите, пожалуйста, в комиссии женщины есть?
Из-за двери грубый голос ответил:
– Есть, есть! Женщины тоже есть!
И Саша сказал:
– Я не могу вас так принять, я еще в постели, я в пижаме.
Через короткую паузу ему сказали:
– Ничего. Открывайте.
Саша открыл дверь, и в номер вошла комиссия во главе с директором гостиницы, администратором, директором театра и какие-то чины местной власти. Все они как вошли, так и замерли. А Саша отбежал к кровати и лег в чужой роскошной пижаме. У кровати лежали книги по цветоводству, стояли вазы и банки с шикарными цветами, и все благоухало – все дезодоранты, которые были у дам, Саша опустошил.
Администраторша после короткого шока вдруг закричала:
– Нет, нет! Встаньте сейчас же! Встаньте сейчас же! – И к комиссии: – Он вчера бегал голый, звонил, пытался вызвать пожарную команду!
Саша, пожимая плечами, встал, а она сорвала с кровати одеяло, простыню, и все увидели совершенно новый матрац.
– А-а! – продолжала вопить администраторша. – Сгорела вся деревяшка!
Она перевернула матрац и увидела отполированную деревяшку. Наступила тишина. И в этой тишине раздался нежный шепот директора гостиницы:
– Вон отсюда, идиотка! – потом радушно улыбнулся артисту и сказал: – Товарищ Юдин, мы просим у вас прощения за эту дуру, которая доставила вам столько беспокойства. Я приношу извинения директору театра и всем артистам труппы…
– Ну, мало ли что бывает! – улыбнулся Саша. – Не будем на нее сердиться.
Директор театра остался очень доволен, что все так хорошо кончилось. Но он чувствовал, что ему все-таки надо на это как-то отреагировать. Он обратился в местком, а там были все Сашкины друзья, и все обошлось. Зато когда пришел другой директор театра, с Лемуром опять возникла ситуация. И его все-таки решили увольнять.
Тогда главным режиссером у нас был Александр Леонидович Дунаев. Я пошел к нему выручать Лемура. И не успел войти в кабинет, как он замахал руками.
– Дуров, все знаю, знаю, знаю, зачем вы пришли! И на эту тему не может быть никаких разговоров! Все! Хватит, хватит, хватит!
Я сказал:
– Александр Леонидович, ведь это замечательный парень. Уволите вы его из театра, он же погибнет. Он отличный актер, безотказный. Когда нужно, он с одной репетиции вводится в спектакль. Сколько раз он и меня выручал.
– Нет, нет, нет! Я непреклонен!
В общем, наш диалог продолжался довольно долго. Я его уговаривал, уговаривал и наконец почувствовал, что вроде бы склонил к тому, чтобы Лемура не увольняли. Дунаев во время разговора ходил по кабинету. Вдруг он подошел к окну и, стоя ко мне спиной, сказал: