Лестница наконец кончилась. Они оказались в помещении, до странности напоминавшем большой лифтовый холл старинного отеля, только по бокам от лифтов вместо милых сердцу администрации “Уолдорф-Астории” псевдоантичных ваз замерли литые фигуры автоматчиков.
При появлении полковника и ас-Сабаха автоматчики — каждый под два метра ростом — одинаковым движением взяли “на караул”. Сверкнули серебряные шевроны с искристо-белым, сахарным солнцем. Гранитные подбородки дернулись вверх и в сторону.
— Лучшие солдаты в мире, — громко сказал полковник. — Гвардейцы Белого Возрождения, гордость нации…
Ас-Сабах, знавший о Гвардии Белого Возрождения все, что знал о ней король ибн-Сауд, вдруг поймал себя на странной мысли — солдаты караула показались ему андроидами, стандартными персонажами фантастических фата-морган. Вряд ли такая ассоциация могла прийти в голову королю, человеку глубоко религиозному и судившему об искусстве фата-морган только по рассказам советников. То, что король дилетант и похвалы его стоят недорого, ас-Сабах выяснил довольно скоро, а позже убедился, что ибн-Сауд вообще считает ремесло импер-сонатора насквозь греховным. Что, впрочем, не мешало королю использовать презренного лицедея в качестве своего двойника.
С шелестом разошлись хромированные дверцы лифта, и ас-Сабах с полковником вошли. Роль лифтера здесь, разумеется, выполнял гвардеец — близнец тех, что стояли в холле, — такой же огромный и с таким же гранитным подбородком. Он вскинул руку к фуражке, Бейли коротко кивнул ему, и лифт, помедлив секунду, рухнул куда-то вниз.
“Ты приближаешься к вратам ада, — повторял про себя ас-Сабах, — будь же спокоен и тверд, ибо Аллах не оставит тебя в своей милости…”
“Я не знаю, куда тебе предстоит попасть, Тамим, — сказал ему король. — Когда Совет Семи собирался в Хьюстоне, это обычно происходило в здании, называемом Башней Финча, еще-с тех пор, когда он был губернатором Техаса. Но сейчас речь идет не о встрече Совета. Поэтому я не могу сказать, где именно ты окажешься. На всякий случай готовься к тому, что тебе придется спуститься в ад”.
Он знал, подумал ас-Сабах, но если знал, почему не поделился своим знанием со мной ? Ведь это разрушает образ, я все больше выскальзываю из оболочки Хасана ибн-Сауда Четвертого и становлюсь собой — маленьким испуганным мастером импер-сонации… Нет, я не должен так думать… я не должен бояться… дух мой крепок и благословение всевышнего надо мною… Гордость и слава династии не дают мне права испытывать страх, ибо что такое адское пламя для неукротимого воина Аллаха…