Лорд Нортклифф поэтому внес принципиальное предложение, которое может быть изменено в деталях, а именно, чтобы для пропаганды в неприятельских странах была учреждена центральная организация.
«Этим шагом, — сказал лорд Нортклифф, — было бы возможно избежать многих промедлений, соблюдать большую бережливость в расходовании сил и денег и добиться успехов в достижении, единства пропаганды союзников и в средствах осуществления пропаганды».
Г-н Клобуковский, лидер французской делегации, после лорда Нортклиффа обратился к конференции с искусной речью и заявил о своем согласии во всем сказанном с лордом Нортклиффом.
«Французское правительство, — сказал он, — с удовольствием последовало приглашению английского правительства прислать своих представителей на конференцию по вопросам пропаганды в неприятельских странах. Созыв конференции казался французскому правительству необходимым для того, чтобы укрепить огромные боевые средства, находящиеся в распоряжении союзников, путем методичной работы общими силами. Точно установить, что можно сделать, точно узнать, что предпринять в дальнейшем — вот что надо определить. Кампания систематической лжи, которую ведет неприятель, ни на минуту не должна отклонить союзников от избранного пути. {26} Искренность никогда не покажется союзникам дешевой политикой.
Французская пропаганда старалась ярко осветить вопрос об ответственности за войну.
Со стороны наших врагов Мировая война является наступательной войной {27} и служит интересам завоевательной политики и порабощения других народов. Со стороны союзников война является просто оборонительной войной для защиты не только территории, но и великого дела права, которое было нарушено в Бельгии, Эльзас-Лотарингии, Польше, Украине, Сербии, Румынии и других балканских государствах. [97] Мы стараемся в неприятельских странах приблизиться к совести тех людей, которые до сего времени отклоняли от себя независимые взгляды и которые до сих пор не давали себе отчета. Мы пытаемся открыть глаза и уши, которые теперь еще, благодаря необыкновенной господствующей среди людей дисциплинированности, были закрыты. Мы это делаем с помощью не только аргументов, которые мы основываем на фактах, и которые могут быть признаны заведомо произвольными, но и при помощи того, что наши враги в своих декларациях сами признали. Искренность этих деклараций бесспорна, так как они исходят от собственных агентов неприятеля или от лиц, которые осмеливались писать о том, что знали, как, например, князь Лихновский и д-р Мюлон».