– Да, из-за моего отца, – бесхитростно ответила Лесли. – По-моему, Патриция была в него влюблена и, может, до сих пор по нему сохнет, а он, разумеется, выбрал маму. Она намного красивее. И дело тут, наверное, не только в форме носа, разрезе глаз и овале лица, а… Как бы объяснить… Во врожденном умении подать себя, в желании быть привлекательной. – С ее губ слетел вздох. Лицо погрустнело. – Только вот не знаю, хорошо ли, что все сложилось именно так… Может, с Патрицией папа был бы более счастлив…
Рассел скривил губы.
– Вряд ли с такой, как она, кто-нибудь был бы счастлив.
– Вы что, беседовали с ней сегодня утром? – полюбопытствовала Лесли.
– Да. Отчитала меня за Терри. По ее мнению, он в некотором смысле ненормальный.
– Вот еще! Совершенно нормальный! – горячо возразила Лесли.
– Отчасти Патриция права, – пробормотал Рассел, потирая лоб. – И, хоть впечатление о разговоре у меня осталось самое неприятное, не зря, наверное, она со мной поговорила… – Он взглянул на раскрасневшееся лицо Лесли и задумался о том, какая семья у нее. Наверняка отношения между ее матерью и отцом оставляют желать лучшего. В противном случае она не гадала бы, счастливее ли жилось бы отцу с Патрицией. – Если бы ваш папа женился не на маме, не появились бы на свет вы, – задумчиво сказал он. – И мы бы с вами сейчас не беседовали.
– Может, вы беседовали бы с дочерью Патриции, – пожимая плечами и улыбаясь уголком губ, сказала Лесли.
Рассел поднял руки.
– О нет, помилуйте. – Его передернуло. – Могу себе представить, какая это была бы зануда.
– Зачем вы так? – смеясь пробормотала Лесли. – Может, и Патриция была бы совсем другой… – По ее личику снова прошла тень. – У мамы с папой все не слава богу. Измучили меня бесконечными выяснениями отношений и раздорами, – с откровенностью, не свойственной недоверчивым взрослым людям, поделилась она, горько вздохнув.
– Вы у них единственный ребенок? – осторожно поинтересовался Рассел.
Лесли кивнула.
– Маме все кажется, что папа всегда поступает не так, как нужно, назло ей.
У Рассела больно кольнуло в сердце.
– Знакомая история, – пробормотал он, пытаясь сохранять внешнее спокойствие.
Лесли на миг замерла, пытливее взглянула в его глаза и, как ему показалось, захотела о чем-то спросить, но так и не спросила. Помолчали.
– Когда я была маленькой, все гадала, не из-за меня ли они ссорятся, – убито произнесла Лесли. Рассел следил за каждым ее движением. Ее глаза по-прежнему блестели, но несколько иным, печальным блеском. Ей шло даже грустить. – А теперь понимаю, что я тут совсем ни при чем, – продолжала она. – Я не живу с ними вот уже восемь лет.