А там, внизу, тихо переливались волны – ветер чуть нежил листву и травы, играя синими лунными бликами. Лес был сейчас колыбелью покоя…
Среди пространных ветвистых дебрей, на холме, более менее свободном от густой растительности, высилось старое дерево. У его подножия трепыхался бедный костерок. На самóм дереве, в развилке, горела тонкая восковая свеча. Рядом освещалась фотография улыбающейся девушки, совсем не такой, как луна, с иной красотой, тёплой и солнечной…
Андрей был атеистом. Не потому что не мог принять существование Бога. Просто в своей жизни он с Ним как-то не «встречался», воспитывался в нерелигиозной семье. Религию ему заменили компьютерные игры – миры, в которых можно было утонуть и раствориться, почувствовать себя свободным от тесной и душной действительности. Едва окончив школу, он лишился родителей – и всё покосилось. Университетская учёба отращивала хвост, игровые запои становились затяжнее…
Но однажды его нашла и согрела Даша.
Она любила Андрея и делала всё, чтобы спасти его… Она верила. До последнего вздоха. И ради неё он готов был теперь поверить, в мыслях прошептать для неё молитву. Своими словами, как умел, но искреннюю, которую, может, она услышит – поймёт, что он тоже любил её, только осознал это слишком великой ценой…
Приютившись в корнях древнего дерева, Андрей рыдал в траву, которая покалывала лицо, рыдал громко и без смущения, как ребёнок. Первый раз за всё это время он смог себе позволить такое в полной мере. Не нужно было куда-то торопиться, слоняться среди людей, им возненавиденных, скрывать что-то от их глаз, обманывать их подозрения… С природой можно было откровенничать. Лес всё выслушает и простит…
«Она там, высоко, и ей хорошо…»
В мозгу, в памяти, словно вызрела кислотная железа, которая сочилась и ела голову, стоило на неё чуть надавить. Но Андрей, выгрызая землю, вспоминал, надеясь, что пережитый заново ужас поможет ему решиться на задуманное…
Костёр почти прогорел. Угольки, объятые огненным нимбом, походили на сваленные в кучу сердца, разбитые, страдающие… Ветер усиливался. Ночной лес качал свои волны едино и гармонично, подобно дирижёру, и гулкая песня его, будто церковный хор, веяла покоем и проникала в самые глубокие недра души…
Как всё это вышло? Глупо и банально, как в штамповых детективах: в неудобное время и в неудобном месте совсем некстати оказался роковой выступ.
Две недели назад Андрея отчислили из университета за хилые отметки и редкую посещаемость.
Это случилось бы гораздо раньше, если бы не старания Даши, которая всеми средствами заставляла его не забывать учёбу и лечила от компьютерной зависимости: уговаривала ласкою, силком оттаскивала от дисплея, выбрасывала диски с играми, прятала ноутбук, делала вместе с ним его курсовые, успевая и свои выполнять, хлопотала перед преподавателями, деканом и ректором за его оценки. Она повышала голос на Андрея, но не кричала, не закатывала ссор, истерик, нет. Это было нечто иное – то, что нельзя было принять за колючую обиду и злобу, на кого-то направленную. В её пререканиях слышались, скорее, укоризна, грусть… и, всё же, обида, но такая милая и трогательная, какая присуща только детям. Она не сердилась подолгу. Видя бесполезность этого подхода, она в следующую секунду могла обнять, улыбнуться и сказать, что всё у них будет хорошо и вдвоём они справятся со всеми невзгодами – очень искренне…