– Ты целовал, – сказала она быстро, – после того как судья провозгласил нас…
– Это был не поцелуй, Лайза, это была формальность. – Его дыхание согрело ее щеку, когда он наклонил голову. – Дай я покажу тебе, что значит поцелуй, – сказал он, и его рот прижался к ее рту.
Он издала стон страдания и отвернулась от него.
– Что ты делаешь?
– Хватит игр, – сказала она охрипшим голосом. – Не теперь.
Его рот был холоден и мягок, когда он заставил ее замолчать, медленно, но уверенно двигаясь по ее губам. Она упиралась, а он отодвигался назад, притягивая ее к себе, до тех пор, пока не оперся о стену, прижав ее к себе.
– Фрэнк, – сказала она, – не надо.
– Поцелуй меня, – прошептал он. Его язык скользнул между ее губ. – Теперь все в порядке, Лайза, тебя можно отпустить. Все в порядке, дорогая.
Она чувствовала, как тяжело бьется его сердце, чувствовала тепло его тела. Он был теплый, словно белый песок, согретый солнцем, у него был вкус моря, чистого, соленого и мощного. Ее сердце забилось чаще, потом заколотилось. Она почувствовала головокружение, как в тот момент, когда он взял ее за руку и потянул вперед к алтарю несколько часов назад; она почувствовала, словно она плавится, словно падает на пол бесформенной массой…
– Ты сделана не изо льда, – прошептал он, – несмотря на то что пытаешься изобразить это. – Он легонько ударил ее по губам. – Откройся мне, Лайза, дай мне попробовать тебя.
– Нет, Фрэнк, нет. Нельзя!
– Можно, черт тебя возьми! – сказал он с грубой силой. – Ты моя жена!
Его жена. Его жена.
Слова били по ней, кипели в ее крови, и она извивалась в его руках, когда он прижимал ее к себе, и уже не могла сказать, где кончается ее тело и начинается его.
– Ты так прекрасна, – прошептал он и наклонил ее лицо прямо к своему. – Я люблю, как ты смотришь, когда я касаюсь тебя, Лайза. Твои глаза затуманиваются, твой рот становится мягче…
– Фрэнк, – прошептала она задыхаясь. – Фрэнк, послушай меня. Мы не можем… Я не хочу…
Ее душили рыдания, когда он легонько укусил ее шею. Ее голова упала назад, и он шептал ее имя, когда целовал ее в горло.
– Нет, хочешь, – сказал он заплетающимся языком. Его язык скользнул между ее губами, и она издала стон удовольствия. – Ты хочешь этого, – сказал он, и его руки скользнули вниз по ее телу, его большие пальцы просто прошлись по ее груди и оказались на ее талии. – И это. – Он схватил ее и прижался телом так, чтобы она почувствовала его восставшую плоть.
– Фрэнк! – сказала она неистово. – Фрэнк…
– Вот что ты делаешь со мной, – прошептал он мягко и торопливо. Он взял ее руку и положил себе между ног. – Ты чувствуешь это, Лайза? Это для тебя, дорогая, все для тебя. – Она захныкала, когда он обнял ее одной рукой и провел по ее телу кончиками пальцев, затем накрыл ее грудь. Его большой палец двинулся, и она почувствовала, как ее груди напряглись, ища его прикосновения.