– Марго-о! Ты уснула с открытыми глазами?
– Причем с широко открытыми!
– Ах, сестренка, что ты пристаешь к ней? На ней лица нет…
– Марго, ты увидела призрак за спиной Билли?
– А? Что? – Она даже не сразу заметила, что ее зовут по имени.
– Марго!!! Ты облила свитер красным вином!
– Ой, мама, прости. Это – мой любимый свитер… – И она, словно кошка, потерлась о воротник, где еще стоял запах одеколона, которым душился Рич. – Я встретила человека, у которого – точно такой же! И ему тоже связала мама! Представляешь? – И она вспомнила, что так и не посмотрела свитер Рича.
– Очень может быть, дорогая, это стандартный узор, я в свое время могла такое…
– Марго, отнеси его в ванную, я сама его постираю сегодня же, а то потом пятно будет трудно вывести.
– Спасибо, мама. Тем более я ношу его уже… не важно, сколько.
Она еще раз провела ладонью по плечу и, закрыв глаза, вдохнула запах Рича. На нее внимательно смотрел Билли. Глаза его были хитро прищурены.
– Ну а как там твое будущее замужество? – спросила тетя Евлалия.
– Да! Хелен, подожди резать мясо! Давай, расскажи нам, детка: твой Мик уже сделал тебе предложение?
– Ах! Наверное, он сделал его на Рождество!
– А когда мне делали первое предложение… Это было в тысяча девятьсот…
– Глэдис, помолчи! Марго, мы видели только фото твоего боксера, но почему он до сих пор не приехал сам?
– А какое колечко он тебе подарил? Ах, ну режь свое мясо, дай я спрошу!
Марго сидела, онемев. Врать сейчас не хотелось, да и просто не получилось бы: слишком она расслабилась.
– Тетушки, давайте я вам завтра все расскажу! Я так устала, а это длинная история.
– Только, чур, на завтрак!
– Мы заварим побольше кофе…
– Ну ты же знаешь, дорогая, у меня от кофе – мигрени две недели…
Марго уже не могла слушать их. Она извинилась и встала из-за стола. Тетушки щебетали о том, как Глэдис выходила замуж за своего первого мужа, который лично знал Элтона Джона, и уже спорили о чем-то недоступно высоком…
Марго вышла на кухню, не включая большой свет, и стала всматриваться в темноту за окном. Дождь не утихал, сад был серый, голый и совсем не новогодний. Она прошла к холодильнику, чтобы взять сыр, который просили принести, и взгляд ее за что-то зацепился. Вернее, сначала, в неясном свете настенных бра, мелькнули перед глазами смутно знакомые очертания. Марго не поняла, что это, почувствовав только, что в душе взорвалась буря острых эмоций. Тогда она перевела взгляд на соседнюю стену, которая всегда была голой и некрасивой, и увидела, что теперь там висит новый постер.
Сначала она, правда, подумала, что на кухне появилось второе окно, до того была велика картина, но, посмотрев на изображение, Марго шумно выдохнула и поднесла ладонь к губам: так она всегда встречала сильный испуг. Дешевый постер в пластиковой рамке изображал снежный склон горы, заросший молодыми елками, которые в блестящих зимних лучах солнца отбрасывали темно-синие тени. Склон был абсолютно таким же, по которому ехали они с Ричем, ей даже показалось на секунду, что расположение леса вдалеке и бугорки на снегу – точно скопированы с того места, где они катались на лыжах.