– Не плачь! – сказал Билли. – Лучше езжай к нему.
Она резко обернулась, даже не пытаясь скрыть заплаканное лицо:
– К нему?
– Ты же извелась вся.
– К нему?
– А что? Ты собираешься тут размазывать сопли, пока он сам за тобой не приедет?
– Но как…
– Понятное дело, почему тебе так тошно рассказывать про этого Мика.
– Это тебя не касается.
– Брось, красавица, ты же места себе не находишь. Ты как тигр в клетке ходишь из угла в угол, и глаза у тебя безумные. Ты говоришь одно, а думаешь о другом!
– Все совсем не так, – пролепетала она.
– Ты тут, – Билли подошел к ней вплотную и понизил голос, – веселишь этих куриц, а за несколько сотен километров тебя ждет любимый мужчина…
– Перестань говорить о моих родственниках в таком тоне!
– Твои родственники даже не поняли, что тебе хуже некуда. А я – посторонний человек – понял. И что же это за родственники?
– Ну а тебе-то, скажи, какое до всего этого дело?
– Мне нравится, когда вокруг радостные люди. А ты как будто заряжаешь воздух электричеством. Это же заметно, в каком напряжении ты находишься.
– Знаешь что!
– Знаешь что? Бери-ка ты билет и лети обратно. Вы можете вместе встретить Новый год. Сегодня тридцатое. Вы даже можете сюда…
– Еще успею, – буркнула она и, вытерев слезы, вышла из кухни.
У нее довольно сносно получилось закончить свой рассказ о предложении руки и сердца. Тетушкам безумно понравилось, они даже не заметили, что некоторые даты и сроки не совпадают, но это было уже не важно. Мама и София выслушали рассказ равнодушно: они были не настолько глупы, чтобы поверить в эту чушь, наполовину взятую из кинематографа, но и не попытались, однако, выяснить причины вранья. Мама подошла к ней после завтрака, спросила, все ли в порядке, Марго ответила утвердительно, и на этом все успокоились.
До вечера Марго и София бродили по магазинам, заполняя пустоту в отношениях увлеченными разговорами о моде и мужчинах. Они никогда по-настоящему не дружили с сестрой, не понимали друг друга, и сейчас Марго казалось, что она многое упустила. Не зря София выбирала себе «биллоподобных» мужчин: она сама являлась тем женским образом, на который эти мужчины западают. В былые времена техасские ковбои, вроде Билла, десятками отстреливали соперников, когда им случалось влюбиться в такую девушку, как София.
– Билли – сладкий мальчик, только строит из себя бандита и бабника, – сказала сестра, как бы оправдываясь.
– Мне кажется, наоборот, – Марго улыбнулась, – он – бандит и бабник, но строит из себя милашку. Впрочем, Билли сам почти поверил в то, что он милашка, и это – к лучшему.