* * *
Вовка исчез. Ушел молча, не прощаясь, не выясняя отношений, даже записки не оставил. Я узнала об этом лишь через несколько дней случайно. Позвонила домой, чтобы предупредить о том, что задержусь на работе. Трубку снял Дмитрий.
– Димочек-сыночек, а где наш профессор?
Вовку в семье звали «профессором», ему присвоили гордое звание в родной консерватории. В трубке долго молчали. Сопели.
– Дмитрий, что с тобой? Что-то болит? – я встревожилась.
– Ничего не болит, ничего, успокойся, мамочка.
И Дмитрий вновь замолчал. Я тоже молчала. Сын никогда не называл меня «мамочкой». Это что-то новое и непонятное. Кажется, я совсем забросила семью. Забыла, что у меня есть сын. Молчание переросло в тревожное предчувствие.
– Папы нет дома? – спросила я.
Даже не спросила, лишь констатировала факт. Муж ушел. Сын не может произнести ответ. Поэтому он молчит, а молчание отвратительнее любого скандала.
– Понятно, – сказала я, – скоро приду. Ты никуда не уходи. Слышишь? Дмитрий, ты слышишь?
– Не кричи на меня, – сказал Дмитрий и повесил трубку.
Я тоже положила трубку и полетела, но сегодня меня несли другие крылья. Я боялась потерять сына. Дмитрий заперся в своей комнате. У него есть такая дурная привычка – запираться от вездесущих родителей на ключ. Иногда он применяет свою привычку в качестве наказания за родительские провинности. Я подергала ручку. Бесполезно. Придется ждать, пока Дмитрий выйдет из комнаты. Я взяла стул и уселась у двери, чтобы не упустить последний шанс. Если Дмитрий прошмыгнет мимо, я уже не смогу достучаться до него. Лишь одна я знала секретный код, как достучаться до сыновнего сердца. Муж не знал, а я владела заветным ключиком. Если у меня хватит выдержки, я смогу объяснить Дмитрию, смогу найти улетевший тончайший волосок, похожий на обрывок паутины, до сих пор помогавший нам выстраивать сложную систему общения. В третьем часу ночи дверь отворилась. Дмитрий удивленно посмотрел на меня.
– Ты уже дома? – спросил сын.
– Да, на работе задержалась. Вот, присела отдохнуть.
Я старалась говорить беззаботно, весело, будто не отсидела под дверью шесть часов.
– А-а, – он прошел мимо меня, будто я была случайной прохожей, невольно оказавшейся под его осуждающим взглядом.
– Дмитрий, ты ужинал? Хочешь чаю? – мне нужно было чем-то заманить его на разговор.
– Нет, не хочу.
И сын скрылся в ванной. Теперь он не выйдет оттуда, покуда я толкусь под ногами. Пришлось имитировать хождение по кругу. Дмитрий вышел из ванной и натолкнулся на меня.
– Хочешь поговорить? – спросила я.
– Нет, не хочу.
– Ты действительно ничего не хочешь мне сказать? – я уже ни на что не надеялась.