Вереница тоскливых дней напоминала фарандолу. День за днем, взявшись за руки, бесконечной и длинной цепочкой, парным тактом протянулся апрель. Я жила в череде суетливых дней, принимала участие, крепко держала чьи-то руки, изо всех сил цеплялась за жизнь. Но все мои мысли были в другом месте. Они где-то плавали, растекаясь на поверхности туманной звезды. У звезды не было имени. Она находилась в другом измерении. Но на ней был Бобылев. И я. Мы растворились в безымянной звезде, окутали ее по периметру, превратившись в газообразное вещество. И в этом заключалось наше счастье. У нас не было жизни на земле. Нам суждено жить иначе, чем остальным земным людям. У нас другое предназначение. А Гоша ничего не подозревал. Получив наконец разрешение от министра, мы бросились на заработки, так кидаются на разработку золотоносной жилы авантюристы и искатели приключений. Гоша занимался производством, а я сбытом и спросом, разумеется, в виртуальном варианте. Мне присылали запросы, я отсылала их Саакяну, он где-то отгружал товар, грузил бочки с водой, переливал их в бутылки и пакеты, рассылая по адресам. Мы даже не встречались, только перезванивались, переписывались, переругивались. Последнее обстоятельство больше всего изводило меня. Казалось, чего бы проще, взрослые люди запросто могут обойтись без элементарного хипежа, так нет же, обязательно нужно качать права, доказывая другому собственное превосходство.
– Гош, ты не ори, а, – однажды не выдержала я. – Не ори. А то я повернусь и уйду.
– Куда? – спросил Саакян. – Куда ты уйдешь? Тебе некуда уходить.
– Ой-ой-ой, давай обойдемся без достоевщины. Уйти всегда можно. На сторону. Лучше левую. Куда глаза глядят можно уйти. На край света – тоже. На Луну – очень хорошее место. Улететь на звезду… – Я остановила себя.
Звезда – это святое. Это – мое личное. Нельзя трогать руками. И поминать всуе.
– Уйду, точно уйду от тебя, Гоша, ты мне не нравишься в последнее время. Зазнался, нос задрал, чего ты, а? Нам нужно крепко держаться за руки, чтобы никто не разорвал сцепку. Как там розлив? – спросила я без перехода.
Высказала горечь, нужно сделать остановку. Нельзя сильно гнать лошадей. Можно до погибели загнать. Гоша и так весь в пене и мыле. У меня типично женская логика. Не хочу ссориться с партнером. Делаю переходы, ставлю ударения, применяю метафоры. А Гоша не понял моего благородного порыва. Он вдруг сорвался с тормозов и наговорил мне гадостей, дескать, он пашет, как вол, как буйвол, а я сижу за компьютером и погоняю его кнутом. У него уже есть один кнут. В руках у жены. И еще один бич он не перенесет. Моральное состояние Саакяна вызвало во мне подозрение: либо Гоша нашел себе другого партнера, либо окончательно слетел с вешалки. Такое часто случается с «новыми русскими». Не успеют зарегистрировать предприятие и тут же слетают с оси.