– Принесите чаю, что-нибудь поесть, ну там плюшки какие-нибудь, – сказал Бобылев и открыл дверь в святая святых.
Инесса поворочала во рту языком. Бесполезное занятие. Она свалилась на стул, заблаговременно придвинутый Бобылевым. Сергей Викторович присел на край стола, покачивая ногой. Инесса посмотрела на мелькающий перед глазами ботинок. Хороший такой ботинок, из кожи питона. В «Планете» питоновые шузы носит один Бобылев. Еще один элемент социального неравенства. Туфли стоят не меньше полутора тысяч зеленых. Инесса молчала, изредка проводя бесчувственным языком по шершавому нёбу, сухому, как черствая корка. Язык шумно царапал полость. Секретарша принесла поднос с чашками и тарелками. Инесса оживилась. Горячий чай пробудит ее к жизни, поможет обрести способность к общению.
– Сахар есть? – хриплым голосом спросила Инесса.
– Сахар? Есть, наверное, – удивился Бобылев. – Давай я положу.
Он насыпал сахар в чашку, рассыпав по пути добрую порцию. Сергей тоже волнуется. Его волнение подействовало на Веткину как успокоительная пилюля.
– Я испугалась вас, Сергей Викторович, – пробормотала Инесса, размешивая сахар мельхиоровой ложечкой.
– В коридоре темно, – рассеянно ответил Бобылев.
О чем он думал? Ему НЕ хотелось разговаривать. А Инесса НЕ могла говорить. Любое слово прозвучало бы в эту минуту кощунственно, словно они решились нарушить тайну исповеди. Исполнилась заветная мечта Инессы – они вместе молчали, словно находились на острове вдвоем. Здесь никого не было. Только молчание. Оба все понимали без слов. Бобылев смотрел на Инессу, а она на него. Они видели и не видели друг друга. Инесса вдруг осознала – они загнали отношения в тупик. Им не суждено быть вместе. Иногда, редко, как сегодня, сейчас, случай сведет их на один короткий миг. И все. Конец. Они не могут быть рядом. Это приговор, жесткий, суровый, апелляции не подлежит. У них разные судьбы. Иногда они будут встречаться на незримом острове, но эти встречи станут виртуальными.
– Инесса, съешь плюшку, – так и случилось, его слова прозвучали, как ругательство в церкви. Как бранное слово в библиотеке. Любовь Инессы и какие-то там плюшки – разве могут соединиться эти понятия в одно целое? Никогда.
– Обязательно, я сегодня ничего не ела, – глухо откликнулась Веткина и вгрызлась в мякоть булочки, будто это был крепкий орех, а не сочная, мастерски пропеченная ванильная булочка.
– Там еще бисквит есть, хочешь? – Бобылев сидел на столе, раскачивая ногой в питоновом ботинке.
– И бисквит съем, как скажете, Сергей Викторович, – она проглотила кусок вместе со слезами. Сладкая булочка слегка просолилась и стала гораздо вкуснее. Теперь Веткина может предложить эксклюзивный рецепт всем нуждающимся – сладкий бисквит под соленым соусом. Наверное, его купят самые дорогие рестораны Питера.