— Кого находить? — тупо переспросил часовой.
— Вотр командеман… Нашьяльник…
— А, начальника… Он тут, в лагере… Вызвать его сюда?
— Мы самьи ехать… Только доложить ему… Телефоне…
— А, позвонить…
У шлагбаума появился еще один боевик.
— Что там у тебя? — издалека спросил он.
— Да тут какие-то иностранцы, шайтан их забери! — по-чеченски отозвался первый часовой. — Просят доложить командиру.
— А кто они такие?
— Да кто ж их разберет…
Изображавший переводчика боец подчеркнуто неторопливо — чтобы часовые не насторожились! — направился к шлагбауму. Возле первого часового уже стоял другой боец, тоже выбравшийся из машины. Гайворонский, глядя в их сторону, громко шпарил некогда, еще в академии, вызубренный текст «Paris — c’est le grand centre politice et culturel de la France…».[11] Часовой завороженно слушал чужую речь, приоткрыв рот.
Между тем «переводчик» был уже возле шлагбаума. Он тоже говорил, не давая второму часовому опомниться, старательно делая ударение в каждом слове на последней гласной.
— Ми есть ля групп спесьяль де ля Франс, прибиль сюда из Африк, лежьён этранжер… Иностранный лежьён…
— Иностранный легион? — понял часовой. — Так вы значит, с нами?..
Часовых было только двое, — понял «переводчик». Будь тут третий, он бы уже тоже обозначился. Да и скрыться тут негде…
Он небрежно повел плечом. Это был сигнал.
Дальнейшее произошло синхронно — через мгновение оба боевика уже лежали, скрученные умелыми руками.
— Больно же, — простонал второй часовой.
— Не хрен варежку разевать, — проворчал в ответ «переводчик». — Тебе лапшу вешают, а ты и веришь… Охрана, называется…
Обоих связанных боевиков отволокли в сторону, бросили в кусты. Даже если сумеют освободиться, помешать развитию ситуации они уже никак не смогут… Да только не сумеют они освободиться без помощи — вязали профессионалы. Так и будут лежать, пока кто-нибудь не обнаружит.
Сами же «альфовцы» подняли шлагбаум, поехали дальше.
— А кто вы? — несмело спросил водитель.
— А тебе-то какая разница? — пожал плечами Гайворонский. — Главное, что мы против этих ублюдков, к кому мы приехали в лагерь.
Водитель не посмел настаивать на более четком ответе.
Полоса леса кончилась и машина выехала на просторную поляну. Поляна была огорожена еще одним забором из колючей проволоки.
— Тоже мне, умники-фортификаторы! — обменивались мнениями бойцы в салоне. — Сами сидят на открытой поляне, а вокруг неконтролируемая «зеленка»…
— Так ведь пленных и надо на открытом месте держать, чтобы охранять удобнее… А что вокруг, так ведь они не думают, что кто-то напасть может… Да и мин там, наверное, что орехов…