Хлопнула дверь, дети были уже на улице и ждали Аделаиду. Маркэнд все еще чувствовал голод и машинально, продолжая читать, намазал себе очередную булочку. ВЫСТАВКА ЖИВОПИСИ ВЫЗВАЛА НАСМЕШКИ КРИТИКОВ. ЧЕРЕЗ ГОД ИМЕНА СЕЗАННА, ПИКАССО И ДР. БУДУТ ЗАБЫТЫ. ПРЕДЛОЖЕНИЕ О.Х.КАНА ПОМОЧЬ ЮНЫМ И ТАЛАНТЛИВЫМ ПЕВЧИМ ПТИЧКАМ АМЕРИКИ СДЕЛАТЬ КАРЬЕРУ. ПОХИЩЕНИЕ ДЕВУШЕК НА АВТОМОБИЛЕ. НЕПРИЛИЧНАЯ ОДЕЖДА ЖЕНЩИН - ПРИЧИНА ВСЕОБЩЕЙ ТАНЦЕВАЛЬНОЙ МАНИИ, ПО МНЕНИЮ ПАСТОРА. ДЕЙСТВИЕ СУХОГО ЗАКОНА РАСШИРЯЕТСЯ. ЗАБАСТОВКА В ПАТТЕРСОНЕ. АРЕСТ ПОЛЯ ВУДА. Маркэнд вытер губы и отодвинул чашку; последний лист газеты упал на пол. Он повернулся к окну и выглянул в сад. Легкий ветер шевелил оголенные ветки китайского ясеня над зубцами ограды, но день был полон весной. - Ненадолго. Еще слишком рано.
Вдруг ему пришло в голову: Марта и Тони этого не подумали бы. Они берут день таким, как он есть. - А я? Ведь покуда он длится, он мой. Понедельник и дела не существуют, если только о них не думать.
Десятки заголовков, которые он пробежал и позабыл, сытный завтрак, который он съел и тоже позабыл, подкрепили Дэвида Маркэнда. Великая, изобильная страна его родина. - У меня все основания быть счастливым, почти вслух сказал он. И мысленно возвратился (он редко предавался воспоминаниям) к тому году, когда, после смерти матери, прямо из Клирдена, неоперившимся юнцом он впервые столкнулся с увлекательной загадкой Нью-Йорка... Он увидел, как в тот первый августовский вечер дядя идет ему навстречу по безмолвному дому, уставленному затянутой в чехлы мебелью, дому, который на целый год стал его родным домом. Он увидел студию Корнелии Реннард, куда привел его Том: они сидели на полу на корточках и пили турецкий кофе с апельсинами; и окно ее маленькой спальни, из которого она выбросилась потом. Но прежде она помогла ему своей материнской любовью, помогла ему освободиться от ее любимого брата. И слова Тома: "О, ты мягок, как шелк, но ты можешь быть твердым, как камень, - когда это выгодно". Это верно; когда ему понадобилась помощь друзей, он сумел найти их. Ярче всего ему вспомнилась его первая любовь к кузине, Лоис Дин, - в тот первый год, проведенный в большом доме. И вечер, когда они одни остались в доме и он прикоснулся к ее груди, трепетавшей, как птица. И ее внезапную холодность к нему. Впервые за много времени он вспомнил об Энн, горничной, в то огненное лето прислуживавшей ему и его дяде, пока все семейство Дин находилось в горах. Энн приходила к нему и утоляла сжигавший его огонь; наутро Энн замыкалась снова в холодное безразличие служанки... пока, захлопнув за собой дверь в одну из ночей, она не осталась навсегда замкнутой и безразличной. Она и сейчас еще работала у миссис Дин, будет прислуживать им и сегодня, а он о ней совсем забыл. Лоис же вышла замуж за протеже своего отца, Чарли Полларда... Телефонный звонок прервал его мысли.