Время тянулось медленно.
Выбор палачей пал на того же высокого парня в белой рубашке. В чем он был замешан, какими фактами располагало гестапо, люди не знали, но это не помешало Ранкенау дать команду, и парня поволокли к виселице. Толстый переводчик только успел прокричать, что этот парень не желает служить фюреру, что он — партизан, за это приговаривается к смертной казни и впредь так будет со всяким, кто будет действовать во вред великой Германии. Затем Ранкенау прокричал что-то, взметнув руку в сторону виселицы, и переводчик повторил: «Всем поднять глаза и смотреть туда — прямо на виселицу!»
Прошло еще одно тяжелое мгновение, и толпа разом охнула — ноги парня в белой окровавленной рубашке закачались в метре от земли…
Прежде чем отдать приказ разойтись по домам, Ранкенау о чем-то посовещался, затем один из офицеров приказал Володе Хомякову выйти из строя и проследовать в кабинет начальника гестапо.
Володя недоумевал — зачем понадобилось этому извергу вызывать именно его. Причем на глазах у всех рабочих. Пригласили его вежливо, не орали, не ударили. Еще подумают люди, что Володя для фашистов — свой. Уж лучше бы избили.
… В кабинете, куда ввели Володю, сидел только один Ранкенау. Начальник долго рассматривал парня и ни слова не говорил. Володя думал, что, наверное, вот так удав гипнотизирует свою жертву, прежде чем ее проглотить. Затем Ранкенау нажал пуговку звонка, и через минуту появился все тот же фельдфебель-переводчик.
У Володи все еще кружилась голова от увиденного на площади, даже слегка подташнивало. «Надо держаться, — говорил он себе, — не то подумает этот зверь, что я виноват и потому испугался».
Ранкенау закурил, и Володя увидел, что пальцы его рук дрожат. Ранкенау что-то вполголоса сказал фельдфебелю, и тот перевел:
— Господин, пересядьте поближе к столу.
От этого «господин» сердце у Володи застучало пуще прежнего. «Надо держаться, надо держаться! — повторял он про себя. — Тем более, что я на самом деле никогда не был связан с партизанами, и ничего они от меня не узнают, даже если замучают до смерти».
Ранкенау что-то буркнул переводчику, и тот спросил, не хочет ли господин чего-нибудь поесть.
— Спасибо, — хрипло проговорил Володя и откашлялся. — Если можно… я немного воды выпью.
Переводчик налил воды из графина и протянул парню. Володя ухватился за стакан обеими руками, выпил воду залпом и протянул стакан к графину, спрашивая взглядом: «Можно еще?» Второй стакан он выпил медленнее и после этого как будто немного успокоился.
— Спасибо, — сказал он, обращаясь к Ранкенау, и вытер рукавом обильно выступивший на лбу пот.