Побледневшая Шура с таким искренним огорчением покачала головой, что словоохотливый офицер, ничего не скрывая, рассказал все, что знал о ночном происшествии. Сразу же как только послышался гул самолетов, солдаты всполошились и, конечно, заметили две зеленые ракеты. Солдаты ринулись к месту, где скрывался партизанский лазутчик. Вскоре туда же устремились и гестаповцы. В суматохе под божбежкой они не смогли сразу разобраться, на всякий случай повыгоняли на улицу всех жителей из ближних домов, потом привели сыскную овчарку, и она взяла след по оброненному носовому платку. Задержанный солдат, разумеется, ничего не смог сказать в свое оправдание, кроме того, что ракетница в его кармане оказалась чисто случайно. В заключение своего рассказа молодой офицер выразил свое сочувствие русским: «Если они будут нанимать в разведку таких ослов, то…» У Шуры просто чесался язык, так ей хотелось возразить: «Но ведь эшелон-то разбомбили!»— но она спросила только, что же теперь ожидает предателя.
— Виселица. Банально — но впечатляет. — И молодой офицер усмехнулся, польщенный взволнованным вниманием хорошенькой официантки с арийской кровью.
Офицер поблагодарил Шуру и вышел.
Его рассказ показался Шуре настолько фантастичным, что она не сразу поверила ему и забеспокоилась — уж не ловит ли он ее? Но потом Шура краем уха услышала разговор о предателе и за другим столом, где сидели два пожилых офицера.
До конца дня Шура так и порхала между столиками, возбужденная таким оборотом дела. Глаза ее сверкали, она дважды опрокинула поднос с посудой, по тем не менее ей хотелось беспрестанно улыбаться. «Одним фашистом станет меньше, — твердила она про себя. — А если и разберутся, что не того поймали, то все равно уже будет поздно…» Теперь рассказ молодого офицера не казался ей таким уж фантастическим. Вполне возможно, что прибежавшие к бревенчатому складу солдаты затоптали ее следы, кто-то уронил в суматохе носовой платок, вот овчарка и ринулась на чужой запах. От этого ведь и гестаповцам легче. Как-никак, а они нашли вражеского лазутчика, сразу же нашли, проявили оперативность, вырвали зло с корнем.
X
Через день, когда Шура вернулась с работы, мать сказала ей, что приходила «какая-то девка и тебя спрашивала».
— Что за девка? Совсем незнакомая?
— А бог ее знает, что она за девка. — Мать сидела, сутулясь над шитьем возле керосиновой лампы, и отвечала, не поднимая головы. — Вроде не из тутошних. Письмо вон тебе от хлопца передала. — Мать протяжно вздохнула и привычно посетовала — Все секреты, секреты…