— О! — выдохнул он. — А я думал — все, с концами. Где нашли?
— В такси, — отозвался Борода.
— Чего? — удивился Кобылин. — Я вроде…
Он замолчал. Из памяти всплыл мутный образ жесткого заднего сиденья и сдавленный крик водителя.
— Он тебя к логову на такси вез, — пояснил Григорий. — Мы машину отследили, когда начали тебя искать. Да только упырь, зараза, потом отогнал ее на другой конец города. Водилу он сразу порешил, на месте. Так в машине и бросил. Там мы и обрез твой нашли, и телефон. И мелочь всякую, что из карманов вывалилась.
— Это хорошо, — сказал Кобылин, прижимая к животу дробовик. — Что-то я устал. Посплю немного, ладно?
— Спи, — разрешил Григорий, похлопав напарника по плечу. — Спи, стройбат. Я тебя разбужу, как домой приедем.
Кобылин повернулся на бок, подтянул руки к груди и мгновенно уснул в обнимку с дробовиком. Ему ничего не снилось.
* * *
Борода ответственно подошел к заданию и довез напарника до самого дома. Больше того — с помощью врача «Скорой», что был штатным работником Двух Нулей, — он дотащил Кобылина до квартиры и собственноручно уложил на диван. Созвонился с координатором и выбил из него указание врачу — остаться рядом с больным и понаблюдать за самочувствием. Врач — тощий парень лет двадцати — уныло покачал головой, но возражать не стал. Бросив на стол свой чемоданчик, он отправился на кухню — проверить холодильник. Только тогда Борода вздохнул с облегчением и двинулся к выходу.
Он вышел из подъезда и подошел к машине «Скорой». Водитель, высунувшись из приоткрытой двери, рассматривал темный двор и курил.
— Угости, — попросил Борода.
Водителя он знал, пару раз видел на операциях. А кто побывал рядом с тобой на деле — всегда друг. Тот протянул открытую пачку, охотник выудил из нее сигарету.
— Как там? — спросил водитель, щелкая зажигалкой.
— Жить будет, — отозвался охотник, затягиваясь едким дымом. — Крепкий мужик. Жилистый.
Он обернулся, обвел взглядом темный двор и закашлялся, поперхнувшись дымом.
У соседнего подъезда, на низеньком железном заборчике сидела девчонка в черной футболке. Черные как смоль волосы полностью скрывали бледное лицо, но Григорий был уверен, что глаза этой полуночницы смотрят сейчас на него.
Он медленно отвернулся, затянулся сигаретой и снова закашлялся. Бросил окурок на асфальт, растоптал его каблуком.
— Поехали, — бросил он водиле, открывая дверь. — Давай.
— А Серега? — удивился тот.
— Он с нашим героем останется. Присмотрит. Давай, давай, поехали.
Водитель пожал плечами, захлопнул дверцу и взялся за баранку.
Не удержавшись, Григорий обернулся. Девчонка все еще сидела на заборчике и, ничуть не скрываясь, разглядывала охотника. Борода размашисто перекрестился, поплевал через левое плечо и запрыгнул в машину. Водитель, подбодренный крепким словцом, нажал на газ и белый «рафик» умчался в городскую ночь.