Я видела на месте Лилли только большое размытое пятно, потому что слезы из моих глаз так и полились. Но я хорошо слышала презрение в ее голосе. И полное молчание, которое повисло вокруг нас.
– И знаешь, что, – продолжала Лилли ядовито и по-прежнему так громко, что ее голос мог бы разбудить и мертвого. – Ты права, ты не разбила Майклу сердце. Его так достало твое постоянное нытье и полная неспособность решить свои собственные проблемы, что он с радостью от тебя сбежал. Жаль только, что мне повезло меньше, чем ему! Я бы все отдала за то, чтобы тоже оказаться за тысячи километров от тебя. Но, по крайней мере, теперь у меня есть сайт, который я создала для собственного успокоения. Может, видела? Его адрес – ihatemiathermopolis.com.
С этими словами она круто развернулась и вышла из кафетерия.
Во всяком случае, я думаю, что она это сделала. Точно сказать не могу, потому что я толком не видела, что происходит, потому что к этому времени я плакала так сильно, что по моему лицу лились два Ниагарских водопада.
Вот почему я не замечала, что ко мне подбежали Тина и Борис, и Джей Пи, и Шамика, и Лана с Тришей – не замечала, пока они не стали похлопывать меня по спине и говорить всякие такие слова: «Миа, не слушай ее, она не думает, что говорит». И «она просто тебе завидует, она всегда тебе завидовала», И «Миа, никто тебя не использует, потому что, если честно, у тебя нет ничего такого, что мне нужно» (эту последнюю фразу сказала Лана. Я знаю, что она хотела как лучше.)
Я знала, что они все только пытались мне помочь, чтобы я чувствовала себя лучше.
Но было поздно. Лилли меня полностью уничтожила, причем публично, и это оказалось последней соломинкой, переломившей спину верблюда. А тот факт, что за тем дурацким сайтом стоит не кто-нибудь, а именно Лилли???
Мне кажется, я всегда об этом догадывалась.
Но слышать, как она признается в этом, громко, с гордостью, как будто она хотела, чтобы я об этом знала…
Мне нужно было срочно выйти. Я понимала, что тем самым я только покажу, что я именно такая, какой меня описала Лилли – жалкая ноющая жертва.
Но мне было совершенно необходимо побыть одной.
Вот почему я здесь, на лестничной площадке третьего этажа, которая ведет к запертой двери на чердак, и где никто никогда не ходит.
Чтобы никто не поднялся, Ларс встал на страже внизу лестницы. Кажется, он искренне за меня волновался. Он говорил:
– Принцесса, может, позвонить вашей маме?
А я ему:
– Спасибо, Ларс, не надо.
А он снова:
– Тогда, может, позвонить вашему отцу?
А я ему:
– НЕТ!
Он, кажется, немного опешил от моей резкости. Но я боялась, что дальше он спросит, не позвонить ли доктору Натсу.