— У господина дер Фока может быть сколько угодно причин для визита ко мне, пан Генеральный писарь. Но я не вижу повода, по которому вы вмешиваетесь в мои с ним личные дела.
Орлик горестно вздохнул, опустил голову.
— Я ждал этого каверзного вопроса и готов на него ответить. Поверьте, у меня столько собственных дел, что едва успеваю с ними справляться, и если я вынужден вмешиваться в ваши с господином капитаном дела, причина в том, что кое-какие из них, затрагивая интересы других лиц, перестали быть только вашими личными. Поэтому предлагаю следующее: ваши личные отношения с господином дер Фоком пусть останутся и дальше вашей тайной, а мне вы расскажете лишь то, что имеет отношение ко мне. Договорились?
— Конечно, — как можно беспечнее ответила Марыся.
Первоначальное замешательство, вызванное присутствием в ее комнате Орлика и Фока с вооруженными сердюками, прошло, Марыся взяла себя в руки и сейчас лихорадочно обдумывала, как лучше и безопасней вести ей разговор. Главное, необходимо скорее узнать, что привело к ней Орлика, и уже на основании этого решать, против каких обвинений и каким образом нужно строить свою защиту. Поэтому именно ей в первую очередь нежелательны «дипломатические уловки», о которых упомянул Орлик, а выгодна ситуация, при которой она будет определенно знать, откуда и какая ей грозит опасность.
— Поскольку мы с вами друзья, пани княгиня, признаюсь, что у Генерального писаря имеются важные дела помимо гетманской канцелярии, и порой они щекотливы и неприятны. Но ведь кто-то должен делать их для блага Украины, не так ли?
— Если вы хотели сказать, что Генеральный писарь Гетманщины выполняет заодно обязанности стража внутреннего спокойствия своей страны и обязан своевременно узнавать о происках ее внешних недругов, то да, — спокойно ответила Марыся.
— Одно из таких необходимых дел я недавно поручил господину капитану Фоку. Он с двумя казаками должны были доставить моему человеку порцию яда. В назначенное время господин капитан и казаки отправились в путь, и с этого момента начали происходить непонятные вещи. Вначале почти одновременно неизвестно отчего умерли здоровяки-казаки, никогда и ничем не хворавшие, затем остался в живых человек, которому был предназначен яд и получивший его смертельную дозу. Естественно, мне пришлось заняться поисками причин этих загадочных событий, и они привели меня к вам.
— А почему не к моей покойной прабабке? По-моему, к перечисленным вами событиям мы с ней имеем одинаковое отношение.
— Это лишь по-вашему, — улыбнулся Орлик. — Яд находился в перстне, а перстень был на руке господина капитана, который ни разу не снимал его и не позволял прикасаться к нему другим людям. Произошел лишь единственный случай, когда перстень мог побывать в чужих руках — в ночь перед отъездом капитан был пьян и не помнит, чем занимался человек, с которым он пил напоследок и при котором уснул. Этим человеком были вы, пани княгиня.