Положим, я хочу проникнуть в квартиру с целью убийства. Стандартная логика: я должен войти в квартиру и выйти из неё так, чтобы никто меня не видел.
В случае с Ниной Власовной есть ещё и временные рамки. Взрыв произошёл где-то в четыре часа утра. Но для того, чтобы устроить взрыв, надо наполнить газом квартиру. Простейший вариант: открываются все конфорки газовой плиты, на пол или на подставку ставится горящая свеча. Газ, который тяжелее воздуха, скапливается на полу, поднимается до уровня горящего фитиля — и мы имеем результат. Возможно, что и свечи нет. Тогда жертва просто задыхается. Тоже хорошо. А вот какое-то специальное устройство для поджигания использовать нельзя — при расследовании могут обнаружиться его останки. Но чтобы бабахнуло в четыре утра, конфорки надо бы открыть в полночь или около того. А перед этим — проникнуть в квартиру, да не очень поздно, чтобы не напугать жертву, чтобы человек открыл дверь. Вот и получается, что убийца, или убийцы, должен был войти в квартиру Нины Власовны где-нибудь от одиннадцати вечера до часу ночи. Как уж он, или они, уговорили хозяйку открыть дверь, сейчас не важно. Важно найти тех, кто видел входящих в подъезд незнакомых людей. Или выходящих. Ведь если газ включен, то находиться в квартире и резону нет.
Собаколюбы в качестве свидетелей отпадают. Во-первых, они уже опрошены. Во-вторых, редкий хозяин выходит с животным так поздно. Тогда кто может быть свидетелем? Правильно: либо молодежь с гитарами и пивом, либо парочки влюбленных — эти имеют обыкновение прощаться долго, с поцелуями…
Что ж, грамотно сформулированный вопрос — уже половина ответа.
В четвёртом часу ночи Совин понял, что сегодня разговор с группами подростков или припозднившимися влюбленными ему не грозит. Хорошо, попробуем завтра. А сейчас пора спать. Дмитрий завёл двигатель и поехал в сторону дома. Нет, сначала, конечно, на стоянку.
Пуганая ворона, знаете ли, машину на стоянку ставит.
Вечер двадцать четвертый
СРЕДА, 27 МАЯ
Озвереть можно: Дмитрий опять закончил свой вечерний труд фактически к утру — в четыре часа. После полуночи, понятно, А ведь надо бы еще и поспать. Особенно учитывая то обстоятельство, что к восьми утра Совин уже должен опрашивать соседей Нины Власовны, а к девяти быть у дома Толстого, чтобы выслушать очередной его разговор с неким Розановым, готовящим статьи о Снегиревой.
Что ж, Совин в очередной раз принял соответствующие меры к собственному пробуждению. И в том числе самую радикальную из них: решил спать, сидя на стуле.
* * *
Первой мыслью после тяжкого раннего пробуждения была мысль о Володе Андрееве.