К чему терзаться вопросом, когда можно спросить? Совин набрал номер домашнего телефона Насти.
— Вас слушают, — ответил мягкий женский голос. Мама.
— Здравствуйте. Настю будьте любезны.
— Настю? А ее нет.
— Простите, а где она?
Совин получил ответ, что Насти нет дома, что будет она дня через три, что Настя уехала к родственникам. Вежливо поблагодарил. Выключил свой сотовый телефон. Закурил.
* * *
В детективах Микки Спилейна частный детектив Майк Хаммер часто упоминал о том, как складывается мозаика, как восстанавливается картина преступления. Совин об этом, читал.
Сейчас, сидя у своего компьютера, он почувствовал это на самом себе. Кстати, очень интересный процесс…
Картинка начинала складываться. Точнее говоря, сложилась, почти сложилась картинка. Но только в мозгу. Умозрительно. Бездоказательно. А хотелось и доказательств, и полной ясности. И в конце концов, просто понимания: как, почему и зачем.
Строго говоря, вопросы «почему?» и «зачем?» не стояли. В этом деле главную роль играли деньги. А вот вопрос «как?» был очень интересным. И требовал ответа…
Вечер двадцать седьмой
СУББОТА, 30 МАЯ
«Тихо! Чапай думать будет!!» — цитатой из бессмертного фильма шепотом рявкнул себе супермен Совин. И принялся думать, прихлебывая чай и постреливая из дробовика по DOОМовским монстрам. После беготни по мрачным коридорам бессмертной игры-«стрелялки» организм получал небольшую встряску и думалось лучше.
«Экий, однако, каламбурчик! „Думать“ — значит, играть в ДУМ», — улыбнулся внезапно пришедшей мысли Совин.
Мотающиеся по экрану монстры грязно ругались. Шум и пальба стояли несусветные. За окнами зажигались огни. Дмитрий Георгиевич готовил себя к работе.
Только сидел он не дома, а в своём рабочем кабинете. Охранник внизу давал не стопроцентные, но достаточно серьёзные гарантии того, что ночь у Совина будет спокойная, без нежелательных визитов. Тем более что машина стояла на стоянке, не на той, заметим, где стояла всегда, а на совершенно другой.
На работу Совин приехал на такси, по дороге оглядывался да ещё попетлял, отрываясь от возможной слежки. Никакой слежки он не заметил, но чем чёрт не шутит, когда Бог спит!.. Опять же — бережёного Бог бережёт…
* * *
Иногда Совин почему-то любил спать на полу. Бросал на ковер подушку, брал старый овчинный тулуп, ставил рядом пепельницу. Все предметы в комнате снизу смотрелись иначе, появлялось какое-то ощущение новизны и необычности.
Он вспоминал, как однажды в студенческие годы в каникулы со свои приятелем три дня прожил на шкафу. Самым натуральным образом. Спускались они только затем, чтобы сварить пельмени да, пардон, по зову организма. Даже ели и спали на шкафу. Как ни смешно это сейчас вспоминать, но было интересно, как будто они находились совсем в другой, незнакомой, комнате…