— Я приду на занятия, — пообещал я.
— Правда? Чудесно. Просто чудесно.
После его ухода мне удалось досмотреть все скачки в Челтенгеме и не заснуть. Мне было одновременно горько и приятно видеть, как конь, которого я когда-то тренировал и в которого вложил столько сил, выиграл Золотой кубок.
На нем должен был выступать я. Я мог бы... Что ж, с меня хватит и воспоминаний о его первых победах, например в двухмильной барьерной скачке. Или о его первом стипл-чейзе, который он выиграл, обойдя всех соперников, хотя чуть было не проиграл, замешкавшись на финише. Я ездил на нем восемь раз, и каждый раз побеждал. И вот он снова, все еще «звезда», хоть ему уже девять лет, стремительно несется к финишу, и все в нем есть — и выносливость, и мужество — предел мечтаний жокея.
Черт бы все побрал...
Я постарался стряхнуть с себя тошнотворную жалость к самому себе. «Давно пора забыть», — сказал я себе. Какое-то время было позволительно потосковать, но через три года уже хватит оглядываться назад, в прошлое. Только мне почему-то казалось, что я не смогу избавиться от ностальгии, пока последняя лошадь, на которой я когда-либо выступал, не попадет в центр для престарелых. Да и тогда вряд ли, если на моем пути опять встретится какой-нибудь Петерман.
Не успел я выключить телевизор, как зазвонил телефон и я услышал удивленный голос Лиззи.
— Привет! А я думала, попаду на автоответчик. Что же ты не в Челтенгеме?
— Не поехал.
— Да уж вижу. А почему? С головой все в порядке?
— Ничего страшного. Все время хочется спать.
— Естественное желание. Не противься ему.
— Слушаюсь, мэм.
— Спасибо, что одолжил мне Азиза. Крайне занимательный молодой человек.
— Чем же?
— Чересчур умен для своей работы, так бы я сказала.
— Почему ты так думаешь? Зачем мне дураки?
— Большинство водителей вряд ли в состоянии обсуждать периодическую систему элементов, да еще на французском.
Я рассмеялся.
— Поразмысли над этим. Теперь так, — перешла она к делу, — готов результат по твоим пробиркам.
Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о каких пробирках идет речь. Видать, мозги у меня еще не в полном порядке.
— Ах, пробирки, — наконец сказал я, — чудесно.
— Каждая содержит десять миллилитров жидкости для транспортировки вирусов.
— Чего?
— Ну, если точнее насчет составляющих, то жидкость содержит бычий белок, глютаминовую кислоту и антибиотик, который называется гентамицин, и все это растворено в дистиллированной воде.
— Знаешь что, — сказал я, хватаясь за карандаш, — давай-ка еще раз и помедленнее.
Она засмеялась и выполнила мою просьбу.