— Знаю, он считает, вы быстро устаете. Ну и уставайте. На этот раз, возможно, его это вполне устроит.
— И, полагаю, не заглядывать под фургон?
— Ни в коем случае. Даже если вокруг будут валяться капустные листья и кроличий навоз, смотрите в другую сторону.
Она улыбнулась.
— Будьте осторожны, — попросил я. — Я бы и сам поехал, да только в этом случае ничего не произойдет. Мне нужно знать, куда Льюис ездит, и все.
— Хорошо.
— Вы вовсе не должны ехать, если не хотите.
— Моя мама тоже не была должна.
— Льюис может быть опасен.
— Обещаю, — сказала она торжественно, — что буду слепа, как летучая мышь. — Она помолчала. — Вот только одно.
— Что именно?
— Я бы хотела, чтобы Патрик Винейблз знал, куда я еду.
— Он может запретить вам ехать?
— Думаю, что наоборот.
— Пусть только он ничего не делает, — сказал я с беспокойством, — а то он может их вспугнуть. — Интуитивно я был против, чтобы жокейский клуб знал слишком много и слишком рано, хотя, вполне вероятно, в этом рискованном предприятии будет неплохо, если Винейблз узнает все заранее.
— Не хочу, чтобы меня судили, — сказала она слегка игриво, — за то, что я перепортила половину лучших лошадей Пиксхилла перед скачками.
— Не будут. Я... — Я замолчал, потому что мне вдруг все стало настолько ясно, что дыхание перехватило. — Черт побери!
— Что такое?
— Гм. Ничего. Когда вы вернетесь в среду, вас встретят. Не волнуйтесь ни о чем, только не вспугните Льюиса.
Мы пообедали в гостинице. Сначала мы обсуждали детали будущей поездки, но потом стали говорить о жизни вообще. Мне нравилось быть с ней. Складывалось впечатление, что я готов изменить Моди, с иронией подумал я. Я спросил Нину, сколько лет ее старшему ребенку.
— Двадцать четыре. — Она улыбнулась. — Много моложе вас.
— Что, мой возраст так бросается в глаза?
— Вы далеко не мальчик, — сказала она.
— Ваши дети могут так подумать.
— Ваша сестра ведь старше своего профессора?
— Верно, — сказал я, слегка удивившись. — Откуда вы знаете?
— Азиз сказал.
— Азиз ?
— Ваша сестра рассказала ему. Он сказал мне. Мы, водители, много общаемся, знаете ли.
— И не надо строить из себя такую скромницу. Однако она продолжала улыбаться. Я же подумал о всех пустых спальнях на втором этаже гостиницы.
И о моем обете безбрачия длиной в год. Ощутил настойчивое желание с ним покончить... Похоже, она догадывалась, о чем я думаю. Она просто ждала. Я вздохнул.
— Не то чтобы мне очень хотелось, — сказал я, — но пора по домам.
Она согласилась без всякого энтузиазма. Я потер глаза.
— Когда все это кончится...
— Да, тогда посмотрим.
Мы вышли вместе к нашим разным машинам. На этот раз она приехала в «Мерседесе».