— Я звоню, чтобы решить вопрос о его владельце, — продолжал я, — я нашел покупателей.
— Послушайте, — раздраженно начал он, — я...
— Да, знаю, — перебил я, — вы бы предпочли продать его кому-нибудь из своих знакомых и оставить в своей конюшне, и я очень хорошо вас понимаю, однако мистер и миссис Остермайер, с которыми вы видели меня вчера в Йорке, сообщили мне о своем желании купить эту лошадь.
— Я против этого, — сказал он.
— Они хотят перевезти его к Майло Шенди, чтобы он подготовил его к скачкам с препятствиями.
— Вы просто обязаны оставить его здесь, — упрямо твердил он. — Четыре победы подряд... Вы поступите откровенно бесчестно, если заберете его.
— Став мерином, он подходит для скачек с препятствиями.
Я сказал это безо всякой угрозы, но он понял свое щекотливое положение, так как не имел права кастрировать Дазн Роузез. Вдобавок ко всему, ничто не могло помешать душеприказчику Гревила продать его лошадь кому заблагорассудится, как сообщил мне Майло и как наверняка выяснил для себя Николас Лоудер. К тому же продажа лошади Остермайерам имела исключительный смысл, так как в этом случае я смог бы выступать на ней, хоть формально она и не будет мне принадлежать.
Пока Николас Лоудер молчал, я продолжил:
— Я не буду возражать, если вы подыщете покупателя для Джемстоунз.
— Он не настолько хорош.
— Но и не так уж плох. Я не против, если вы возьмете с меня комиссионные.
Он вновь что-то буркнул, и я принял это за согласие, однако он тут же процедил:
— Не рассчитывайте ни на какую помощь с моей стороны, никогда.
— Ну вам-то я уже оказал одну любезность, — заметил я. — Она заключается в том, что я не подал на вас жалобу. Как бы там ни было, сегодня я обедаю с Остермайерами у Майло, и мы документально оформим продажу. Так что Майло перевезет к себе Дазн Роузез где-то на этой неделе. Разумеется, он предварительно договорится с вами.
— Подавитесь, — последовал ответ.
— Мне бы не хотелось с вами ссориться.
— Но у вас это здорово получается. Он бросил трубку, оставив меня потрясенным его неизменным хамством, помимо всего прочего.
Все тренеры периодически теряли лошадей, когда владельцы продавали их кому-то еще, и, как он сам говорил, Дазн Роузез не был чем-то выдающимся. Этот пятилетний мерин хоть и был неоднократным победителем, далеко не являлся последней надеждой конюшни Николаев Лоудера.
Пожав плечами, я взял свою дорожную сумку с легким ощущением вины за то, что оставляю в доме такой невообразимый хаос. Наверху я минимально прибрался, развесив костюмы и рубашки Гревила. Сложил я и свой костюм с некоторыми вещами, так как, похоже, мне предстояло еще не раз ночевать здесь, однако остальное мне было физически не под силу, и это пришлось оставить до прихода некой миссис П., несчастной женщины, которую ожидало страшное потрясение.