— Предупреждаю, переводил письмо один мой аспирант, — сказал Сергей Сергеевич. — В области техник подает большие надежды, прямо будущий Эдисон. Но тонкостям и красотам родного языка, к сожалению, глуховат. Не удивляйтесь, что вам попадется немало выражений, несколько странных для француза.
— Ясно, — сказал я, склоняясь над переводом письма.
— Ну ладно, читайте, а я пойду сварю кофейку. Или вы предпочитаете какое-нибудь экзотическое герба-мате, чай по-аргентински? Могу сварить и его.
Я только отмахнулся от Сергея Сергеевича, и он, посмеиваясь, вышел из комнаты. А я начал читать:
«Дорогой мосье Волошин! Дорогие дамы и господа — все, с кем я имел удовольствие так приятно и романтически познакомиться посреди Тихого океана.
Не знаю, когда доберется до вас моё послание — да дойдет ли вообще, — но должен сказать, я виноват в его задержке лишь частично. Пожалуй, не меньше половины и вы сами: тем, что так безбожно задурили мне голову совершенно фантастическими версиями насчет того, куда могла подеваться команда шхуны...»
«Задурили», машинально отметил я, прелестное, чисто французское слово. Н-да, переводчик, конечно, оставляет желать много лучшего.
«...Потом появились и здесь местные фантазеры не хуже ваших, якобы спасшиеся с «Лолиты» и знающие, что произошло с её экипажем. Разумеется, никакого отношения к «Лолите», как выяснилось, они не имели. Всегда находятся люди, желающие попасть в газеты и прославиться любой ценой. Но всё равно мне пришлось проверять их выдумки, и на это, как вы понимаете, к сожалению, тоже ушло время, я всё не мог вам написать.
Кстати, чтобы немножко отомстить за то «засорение мозгов», какое вы произвели вашими сочинениями, я приведу парочку выдумок этих «очевидцев».
Один из них, например, заявил, будто среди пассажиров «Лолиты» оказалось несколько тайком пробравшихся прокаженных. Когда их разоблачили и, опасаясь заразы, хотели попросту вышвырнуть за борт, они подняли мятеж, устроили на судне настоящее сражение и перебили не только всех членов команды, но и здоровых пассажиров. А трупы побросали за борт акулам. Потом отметили свою победу, выпив спирту из бочонка. Но, протрезвев, испугались возмездия, сели в шлюпку и, покинув шхуну, поплыли к ближайшему атоллу, возле которого она как раз проходила.
Неплохо придумано, верно? Жаль только, следов этого невероятного побоища почему-то совсем не осталось на шхуне. Да и почему бы мятежникам, покидая судно, его основательно не пограбить? Как говорится «семь бед — один ответ». А они даже золотые часы не прихватили из капитанской каюты. К тому же сочинитель, заезжий француз, не учел, что местные жители относятся к прокаженным весьма спокойно и вовсе не чураются их.