— Человек еле держится на ногах, — сказал доктор. — Может, не стоит так усердствовать? Поговорите с ним позже.
— К сожалению, сэр, это невозможно.
Осторожной, собранной походкой они приблизились ко мне. Казалось, они боятся — сейчас я прыгну и стукну их друг о дружку головами.
Как по команде они склонились надо мной, и крепкие руки вцепились в мои запястья. Рыжеволосый полицейский вытащил из кармана наручники и с помощью коллеги быстро защелкнул их у меня на кистях.
— Лучше не рыпайся, приятель, — посоветовал он. Я дернулся от страшной боли, а он, видимо, принял это за попытку сбежать.
— Пустите руку... никуда я не убегу.
Они отошли на шаг, но все смотрели на меня — сверху вниз. У них словно гора упала с плеч — наверное, и вправду боялись, что я на них брошусь. Я два раза глубоко вздохнул, хоть как-то унять боль в руке.
— Будет вести себя как шелковый, — заметил темноволосый. — Видишь, еле держится.
— Он попал в драку, — сообщил им доктор.
— Он так сказал, сэр? — Темноволосый засмеялся. Я взглянул на наручники, обхватившие мои кисти.
Не очень-то в них удобно... и унизительно.
— Что он сделал? — спросил доктор. Ответил рыжеволосый.
— Он... поможет нам провести расследование по делу о нападении на тренера, его бывшего босса, сейчас он лежит без сознания... и еще на одного человека, которому проломили череп.
— То есть убили?
— Так нам передали, сэр. Мы сами в конюшне не были, но говорят, там устроили настоящую бойню. Нас за ним послали из Клеверинга, туда его и отвезем — конюшня на территории нашего участка.
Быстро вы на него вышли, — удивился доктор.
— Да, — самодовольно согласился рыжеволосый.
— Кое-кто из наших поработал на славу. Полчаса назад в даремскую полицию отсюда позвонила какая-то женщина и описала его, а когда из Клеверинга по всем участкам передали сообщение об убийстве в конюшне, кто-то сравнил эти два описания. Нас сразу послали сюда — и оп-ля... у дверей стоит его мотоцикл, номер и марка — все сходится.
Я поднял голову. Доктор взглянул на меня. Он был расстроен и разочарован. Пожав плечами, он сказал усталым голосом:
— Вот и угадай, кто порядочный человек, а кто бандит. Мне показалось, что он... ну, не то, что обычный уголовник. А тут, оказывается... — Он отвернулся и поднял свой чемоданчик.
Этого я уже не мог вынести. Слишком долго я позволял людям презирать себя, даже не пытаясь защититься. И вот опять... Это была капля, переполнившая чашу.
— Я дрался, потому что на меня напали! выкрикнул я.
Доктор полуобернулся. Почему-то для меня было важно, чтобы он мне поверил. Не знаю почему.