Дерри украдкой взглянул на миниатюрную карту метро, вклеенную в записную книжку.
— Кроксли... Следующая после Уотфорда. Что же это за место?
В Уотфорде у меня когда-то была девушка. Вторая. Я мотался по столичной линии, а Элизабет жила под впечатлением моей сверхзанятости в «Блейз». Грех и предательство — столь хорошо знакомые мне попутчики. От Уотфорда до Вирджиния-Уотерс, оттуда — еще куда-нибудь...
— Тай, — отрывисто окликнул меня Люк-Джон.
— Да?
— Похороны в два тридцать. За час, я думаю, доберемся.
— Я пас, — ответил я. — Должен заняться статьей для «Тэлли». Дня два еще уйдет на интервью.
Он пожал плечами:
— Я полагал...
— Ну и до какой отметки глубины ты успел добраться? — спросил Дерри. Он сидел, закинув ноги на стол. По вторникам в воскресной газете работы не было.
— До семейства Ронси. До Тиддли Пома.
Дерри фыркнул:
— А-а, предполагаемый фаворит...
— Собираешься на него ставить? — с интересом спросил я.
— Не думаю. Он выиграл несколько скачек, но до настоящего класса ему далеко.
— А Берт здорово его разрекламировал. Прямо-таки драматический призыв к публике не упускать своего шанса, пока есть возможность. Писал он в прошлый четверг. Видно, сразу после того как в календаре напечатали список, а в газете заметка появилась в пятницу. Ронси показывал мне вырезку. Сказал, что Берт звонил ему сильно пьяный.
Люк-Джон вздохнул.
— То-то и оно, — решительным тоном заметил Дерри. — Нет смысла ставить на лошадь, раз ее так превозносит Берт.
— Почему?
— Все эти перспективные фавориты и победители Берта никогда не выходили на старт.
Люк-Джон так напряг шею, что на ней, словно веревки, выступили крупные сухожилия, и крепко растер кадык.
— Э-э, безусловно, риск есть всегда...
— Ты что, серьезно? — спросил я Дерри.
— Конечно. Очень жаль твою статью в «Тэлли» и все такое прочее, — усмехнулся он, — но гарантирую: к моменту ее выхода в печать ты узнаешь, что Тиддли Пом не допущен к скачкам.
С растерянным видом он вертел в руках резинку, а Люк-Джон молча перебирал какие-то бумаги на столе. По спине у меня поползли мурашки.
— Дерри, — наконец вымолвил я, — ты в этом уверен?
— О чем ты?
— Что Берт Чехов всегда рекламировал не выходящих на старт фаворитов.
Дерри пару раз щелкнул резинкой.
— Если уж быть окончательно точным, а именно этого ты, видимо, от меня и добиваешься, то могу сообщить, что Берт рекламировал гораздо больший процент нестартеров, чем все остальные журналисты вместе взятые. И придерживался этой тактики. Иначе говоря, занимался этим последовательно весь прошлый год. Он до небес превозносил какую-нибудь лошадь, всем советовал ставить на нее, а потом — бац! За день-другой до скачек ее вычеркивали из списков.