— пошутила она.
— Нет. Все гораздо проще. Газета начнет лучше распродаваться. И я потребую прибавки.
Она рассмеялась, откинув голову. За вырезом платья скрывалась упругая линия шеи. Протянув руку, я прикоснулся к ее плечу — мне как-то сразу расхотелось разговаривать.
— Не здесь, — сказала она. — Идемте наверх.
Спальня была обставлена мило, но чувствовалось, что это Сариных рук дело. Встроенные шкафы, уютное кресло, книжные полки, огромный бледно-голубой ковер и односпальная кровать. Она разделась и стояла у окна — обнаженное бледно-бронзовое тело в лучах зимнего солнца.
— Задернуть шторы?
— Как хочешь.
Она потянулась, чтобы задернуть их, и я почувствовал, как сердце мое забилось еще сильнее. Потом в сумеречном дневном свете она подошла ко мне.
В три часа она отвезла меня на станцию, но поезд только что отошел. В ожидании следующего мы сидели в машине и болтали.
— Ты каждый вечер возвращаешься домой? — спросил я.
— Часто нет. Две наши преподавательницы снимают квартиру, и несколько раз в неделю, после вечеринок или театра, я ночую у них.
— Но жить все время в Лондоне тебе не хочется?
— Тебя удивляет, что я могу жить с Сарой и Гарри? Сказать по правде, все из-за денег. Гарри не позволяет мне платить за жилье. И постоянно твердит, что рад моему присутствию в доме. Вообще он добрый. А в Лондоне придется платить за все самой, и тогда мой нынешний уровень жизни полетит ко всем чертям.
— Конечно, комфорт важнее независимости, — заметил я.
Она покачала головой.
— Пока что удается сохранять и то, и другое. — После долгой паузы она вдруг спросила: — А ты живешь со своей женой? Я хочу сказать, вы не разведены или что-нибудь в этом роде?
— Нет, мы не разведены.
— А каким образом ты оправдал свое сегодняшнее отсутствие?
— Сказал, что еду брать интервью для «Тэлли».
— Ну и дрянь же ты! — Она рассмеялась.
Она была права, разрази меня гром! Вот это называется приложила, и я согласился с ней.
— А она не в курсе твоих... э-э... похождений? Ты что, ни разу не попадался?
Мне захотелось сменить тему разговора. Однако я чувствовал перед Гейл какие-то обязательства, по крайней мере, она заслуживала правды, и ничего, кроме правды. Но не мог же я выложить всю правду до конца!
— Она ничего не знает, — ответил я.
— А если в знала, была бы против?
— Наверное.
— Но если она... не спит с тобой, почему бы вам не расстаться?
Я не ответил.
Она продолжала:
— У вас ведь нет детей?
Я покачал головой.
— Что ж тогда тебя держит? Разве те же причины, что и меня?
— О чем ты?
— Пристроился там, где выгодней. Где есть деньги.
— О-о... — Я едва сдержал улыбку, но она не поняла меня.